Красноуфимская волчица: как Ирина Гайдамачук стала самой страшной женщиной-серийной убийцей в истории России

Жизнь, утопленная в стакане

Ирина появилась на свет 26 сентября 1972 года в Карпинске, маленьком городке Свердловской области. Вскоре семья перебралась в Нягань, в Ханты-Мансийский округ. Девочка росла неприметной: в школе не блистала ни умом, ни бунтарством. Окончив школу, она поступила в вуз — кто-то говорит, на юридический, кто-то — на психологический факультет. Но амбиции быстро растаяли: Ирина забеременела, вышла замуж, родила дочь Алину и бросила учёбу.

Материнство не стало для неё призванием. Алкоголь манил сильнее, чем детский плач. Запои затягивали Ирину всё глубже, и муж, устав от её пьяных выходок, в конце концов выставил её за дверь вместе с дочерью. Шестилетняя Алина оказалась в детдоме — мать, не оглядываясь, отдала ребёнка и продолжила топить свою жизнь в бутылке.

В конце 90-х судьба свела Ирину с Юрием Кузнецовым, водителем из Красноуфимска, приехавшим в Нягань в командировку. Искры страсти вспыхнули мгновенно. Ирина, не разводясь с первым мужем, забеременела и переехала к Юрию в Красноуфимск. Там родилась их дочь Настя. Поначалу всё выглядело идеально: Ирина водила девочку в школу, держа за руку, заседала в родительском комитете, казалась образцовой матерью. Соседи перешёптывались: «Вот же повезло Насте с мамой». Но эта иллюзия рухнула, как хрупкий карточный домик.

Когда Настя заканчивала начальную школу, Ирина снова сорвалась. Алкоголь опять захватил её разум. Она пропила деньги, которые родители собирали на школьный праздник. Скандал разразился оглушительный: разгневанные соседи и знакомые отвернулись от неё. Юрий, изо всех сил пытавшийся вытащить Ирину из пьяного омута, перекрыл ей доступ к деньгам. Но Ирина не собиралась сдаваться. Она начала выманивать рубли у соседей под выдуманными предлогами. Сначала ей верили, но вскоре правда всплыла, и двери перед ней захлопнулись.

Тёмная тропа

К началу 2000-х Ирина взялась за подработки. Белила потолки в квартирах красноуфимцев, вязала на заказ. Деньги потекли в её руки, долги были отданы, но вместо того, чтобы наладить жизнь, она снова тратила всё на спиртное. А в 2002 году что-то в ней надломилось. Ирина вышла на охоту.

Говорили, что она ненавидела стариков. Будто считала, что они «отжили своё» и их жизнь ничего не стоит. Другие шептались, что Ирина проецировала на пожилых женщин свою злобу к свекрови, с которой вечно грызлась из-за своего пьянства. А может, всё проще: она знала, что у стариков водятся деньги — «похоронные» сбережения или пенсия, спрятанная под матрасом. Какой бы ни была причина, её первое убийство было спонтанным, но открыло страшную череду.

В тот день Ирина белила потолки в квартире на улице Ухтомского. Хозяйка, пожилая женщина, казалась лёгкой добычей. Ирина рылась в её вещах, ища деньги на очередную бутылку. Но старушка вошла в комнату и закричала. Паника захлестнула Ирину. Она схватила молоток, лежавший рядом, и обрушила его на голову женщины. Удар за ударом — пока крики не стихли. Хозяйка умерла, а Ирина, забрав её деньги, спокойно отправилась за водкой.

Никто не знал, что она работала в той квартире. Следы преступления вели в никуда, и милиция осталась с пустыми руками. Ирина же поняла: она может убивать — и уходить безнаказанной.

«Я просто хотела денег», — скажет она позже, когда её всё-таки поймают. Но в те годы, с 2002 по 2010, Красноуфимская волчица продолжала свою кровавую охоту, и город, не подозревая того, жил на территории её охотничьих угодий.

Кровавая жатва за кусок хлеба

Ирина Гайдамачук не остановилась после первого убийства. Она выходила из дома, будто на обычную работу, но вместо честного труда её путь лежал в тёмные закоулки человеческой души. С 2002 по 2010 год она рыскала по улицам Красноуфимска, выслеживая пожилых женщин, чья жизнь казалась ей ненужной обузой. Ирина следила за очередной старушкой, запоминая её привычки, провожала до подъезда, а затем стучалась в дверь, представляясь то пожарным инспектором, то работником ЖЭКа, то сердобольной соцработницей.

© СУ СК РФ по Свердловской области

Иногда она заранее подбрасывала записки под двери будущих жертв. «Дорогие жильцы! Просьба быть дома 5 мая в 13 часов», — гласила одна из них, написанная аккуратным почерком. Ирина умела втираться в доверие. Её вторая жертва, подозрительная старушка, которая даже соседей держала на расстоянии, почему-то раскрыла перед ней душу — и дверь. Это стало её роковой ошибкой.

Бывало, жертвы, ничего не подозревая, угощали гостью чаем, делились домашним печеньем. Но Ирина не приходила за домашним теплом. Если хозяйка не предлагала еду, она сама просила стакан воды, выжидая момент, когда старушка отвернётся. Тогда из сумки появлялся молоток. Удар. Ещё один. Кровь заливала пол, а Ирина, не теряя хладнокровия, прикрывала головы убитых подушками, чтобы скрыть следы. Затем она рылась в шкафах и тумбочках, выискивая ценности.

Добыча часто оказывалась жалкой: пара тысяч рублей, золотая серёжка, а то и просто продукты из холодильника — банка тушёнки или кусок сыра. Однажды Ирине повезло: она нашла 16 тысяч рублей. Но чаще она уходила с пустыми руками — старушки так искусно прятали свои «похоронные» деньги, что даже её цепкий взгляд не мог их обнаружить. Чтобы замести следы, Ирина запирала двери квартир, оставляя тела одиноких женщин гнить в тишине. Их находили не сразу — иногда проходили дни, а то и недели.

Иногда она пыталась поджечь квартиры, оставляя включённый утюг или зажжённую свечу, но огонь, словно издеваясь над ней, ни разу не разгорелся. А однажды, зимой 2008 года, на улице Маяковской, Ирина, расправившись с 80-летней пенсионеркой, осталась в её квартире до утра. Сидя на кухне, среди мрака и тишины, она выводила на клочках бумаги тексты песен группы Beatles, будто это могло заглушить её внутренний хаос.

Объединиться против убийцы

В феврале 2003 года Ирина допустила редкую ошибку. На улице Советской она напала на третью жертву прямо у порога, едва та открыла дверь. «Сотрудница соцзащиты» обрушила молоток на голову старушки, но та оказалась не из робких. Хозяйка закричала так громко, что на шум выбежал сосед. Ирина бросилась бежать, оставив жертву истекать кровью. К счастью, женщина выжила и смогла рассказать, кто на неё напал: блондинка в шубе из искусственного меха.

Милиция составила фоторобот. Его расклеили по всему Красноуфимску, сопровождая призывом: «Граждане! Никогда в истории Красноуфимска не было такой серии жестоких убийств. Настало время, когда все мы, жители города и района, должны объединиться против убийцы! Приметы преступницы: молодая женщина ростом 160-165 сантиметров, худощавого телосложения, волосы светлые. Только совместными усилиями мы сможем остановить и задержать убийцу!»

Но в милиции сомневались: женщина ли это? Некоторые подозревали, что убийца — мужчина, переодетый в женскую одежду. Тем не менее, поиски «блондинки» шли полным ходом. Допросили почти всех светловолосых женщин города. Некоторые, боясь подозрений, спешно перекрашивались в брюнеток. Сыщики решили снять отпечатки пальцев у жительниц Красноуфимска, вычисляя их через паспортный стол, ведь на местах преступлений находили следы пальцев подозреваемой.

Фоторобот убийцы

Но Ирина оставалась неуловимой. Позже выяснится, что, переехав в Красноуфимск, она не зарегистрировалась — её паспорт остался в Нягани, заложенный за долги. Она жила у Юрия Кузнецова, своего гражданского мужа, словно призрак, не оставляя следов в официальных базах.

Фоторобот висел повсюду, даже на дверях магазина напротив её дома. Некоторые соседи замечали сходство, но отмахивались: «Ирина? Да нет, она же мать, в родительском комитете состоит». Никто не мог поверить, что эта женщина, которая водила дочь за руку в школу, — и есть та самая Красноуфимская волчица.

Ирина продолжала убивать ещё семь лет. Она надевала парик, иногда выезжала в соседние города, где её кровавые дела были не так известны. Город продолжал жить в страхе.

По ложному следу

Ирина Гайдамачук, Красноуфимская волчица, не знала покоя. Её кровавый путь тянулся через города и посёлки Урала, словно тёмная нить, сшивающая трагедии. За два дня она оборвала жизни четырёх пожилых женщин в Екатеринбурге, Дружинино и Серове. Ещё две старушки пали от её руки в посёлке Широкая Речка. Но в посёлке Ачит удача чуть не отвернулась от убийцы. Пенсионерка, впустившая Ирину под видом соцработницы, заподозрила неладное. Перед смертью она успела набрать номер участкового. Тот примчался, стучал в дверь, но ответа не было. Ирина затаилась внутри, у тела жертвы, едва дыша. Участковый, постояв у двери, ушёл. А волчица выскользнула на улицу и растворилась.

На месте девятого убийства Ирина совершила ошибку. Она оставила молоток, пропитанный кровью. Сыщики изучили его: отпечатки пальцев принадлежали женщине, а следы крови — сразу нескольким жертвам. Это был переломный момент. Все убийства пенсионерок связали в одну серию. Теперь милиция знала: за ними стоит серийный убийца.

В конце февраля 2008 года Ирина заявилась в Нижний Тагил. Представившись сотрудницей горгаза, она вошла в квартиру пожилой женщины. Молоток сделал своё дело. Ирина сорвала с шеи жертвы золотую цепочку, выгребла из шкафа деньги и ценности, а затем исчезла. Но на этот раз она выбрала не ту жертву. Убитая оказалась матерью заместителя начальника местного ОВД. Милиция Нижнего Тагила подняла на уши весь город, чтобы найти убийцу.

В марте 2008 года на вокзале Нижнего Тагила задержали Марию Валееву, жительницу Верхней Туры. Женщина, ведущая маргинальную жизнь без работы и цели, неожиданно призналась во всех преступлениях Гайдамачук. Её мотив звучал как страшная исповедь: ненависть к старикам. «В юности я увлеклась наркотиками, попала в дурную компанию. Однажды меня изнасиловали 14 мужчин в квартире какой-то старухи. Она не помогла мне, а смеялась», — рассказывала Валеева.

Мария Валеева

Её слова казались правдой, и следователи уже готовили дело для суда. Но тут в Серове произошло новое убийство. Валеева тут же заявила: её признание выбили силой. Милиционеры, как выяснилось, душили её целлофановым пакетом, угрожали и морили голодом. Трое из них отправились за решётку, двое получили условные сроки. А Ирина продолжала убивать.

В поисках истины

Вернувшись в Красноуфимск, Гайдамачук не остановилась. Она убила соседку, у которой раньше покупала парное молоко. Незадолго до этого Ирина пыталась расправиться с другой соседкой. Пришла к ней, пряча молоток, и попросила в долг три тысячи рублей — якобы на поездку к больному отчиму. Но сын старушки, оказавшийся дома, спугнул её. Ирина ушла, так и не сделав задуманное.

В феврале 2010 года она бросила семью. Сказала мужу и дочери, что идёт к свекрови вернуть долг, и пропала. Родные искали её, боясь худшего, но вскоре узнали: Ирина поселилась у соседа. Возвращаться домой она не собиралась. Вскоре она переехала к новому любовнику, продолжая свою двойную жизнь.

В мае 2010 года Ирина вернулась на улицу Ухтомского. Её последней жертвой стала 81-летняя пенсионерка. Как и в первом убийстве, Ирина проникла в квартиру под предлогом ремонта. Она нанесла старушке 18 ударов молотком по голове. Но ей показалось, что жертва всё ещё жива. Тогда Ирина наполнила ванну водой, перетащила туда тело и утопила женщину. Труп нашёл спасательный отряд, вскрывший квартиру по просьбе соседки. Та услышала жалобное мяуканье кошки, оставшейся без хозяйки.

Милиция была на грани отчаяния. Экстрасенсы, награды за поимку — ничто не помогало. Но тут знакомая последней жертвы вспомнила: три года назад старушка нанимала некую Ирину белить потолки. Они познакомились в железнодорожном депо, где Гайдамачук подрабатывала маляром. Этого хватило. Под предлогом дактилоскопии Ирину доставили в отделение. Её отпечатки совпали с теми, что нашли на молотке. А клок волос, вырванный одной из жертв в борьбе, окончательно доказал: Красноуфимская волчица — это Ирина Гайдамачук.

Тень волчицы

К моменту, когда Ирину Гайдамачук, Красноуфимскую волчицу, наконец поймали, за её спиной осталось 17 загубленных жизней. Пожилые женщины от 61 до 90 лет становились её жертвами, а всё, что она унесла из их домов, — жалкие 50 тысяч рублей. Обыск в квартире Юрия Кузнецова, её гражданского мужа, ничего не дал. Молотки, найденные в доме, оказались чистыми. Как выяснилось, Ирина либо оставляла орудия убийства на местах преступлений, либо избавлялась от них, топя в реке или выбрасывая в мусорные баки.

Ирина Гайдамачук на следственном эксперименте. © СУ СК РФ по Свердловской области

В допросной она недолго запиралась. Ирина начала говорить, выкладывая всё: даты, имена, адреса. Она выезжала с сыщиками на следственные эксперименты, шаг за шагом воссоздавая свои страшные дела. На вопрос, зачем она это делала, ответ был прост и циничен: «Муж не давал денег на водку». В какой-то момент Ирина попыталась разыграть карту жалости, заявив, что беременна. Но врачи быстро развенчали её ложь. Психиатры копнули глубже: да, у неё были психические расстройства, но вменяемой она оставалась. Ирина знала, что делает.

К началу суда дело Гайдамачук разрослось до 443 томов. Две тысячи экспертиз, 21 родственник убитых, признанных потерпевшими, — всё это легло тяжёлым грузом на плечи правосудия. В зале суда Ирина вела себя дерзко. Отказывалась называть адрес, шипя на журналистов: мол, они травят её семью. Она до последнего надеялась, что близкие выгородят её, придумают алиби. Но родные лишь подтвердили: Ирина часто исчезала из дома, иногда на несколько дней. Никто не знал, где она бродит.

Единственным, кто пытался её защитить, был адвокат. Он делал всё, чтобы смягчить приговор. «Родственники фактически отказались от Гайдамачук, их можно понять по-человечески. Но ничего плохого о ней также не говорят, кроме того, что она употребляла спиртные напитки. У нее осталась несовершеннолетняя дочь. На мой взгляд, 20 лет для нее — это много», — говорил он. Но родственники жертв, сидевшие в зале, кипели от гнева. Их глаза, полные боли, требовали справедливости.

Оглашение вердикта суда состоялось 4 июня 2012 года. Ирину Гайдамачук приговорили к 20 годам тюрьмы. Такой сравнительно мягкий приговор объясняется положениями статьи 57 Уголовного кодекса РФ, согласно которой женщинам, а также мужчинам младше 18 или старше 65 лет, пожизненное заключение не назначается. Таким образом, 20 лет лишения свободы стали для Ирины Гайдамачук максимальным сроком, предусмотренным законом для этого вида наказания. Ирина не стала обжаловать решение. Она приняла его молча, будто понимая, что игра окончена.

Участкового, отвечавшего за район, где жила Ирина, вскоре уволили из милиции. Его невнимательность дорого обошлась городу. А вот младшая дочь Ирины, Анастасия, оказалась в эпицентре людской злобы. Когда правда о её матери выплыла наружу, девочка столкнулась с травлей. Одноклассники насмехались, горожане шептались за спиной. Единственным, кто встал на её защиту, был отец, Юрий Кузнецов. Он и сам не мог поверить, что годы жил под одной крышей с чудовищем, не замечая её звериной сущности.