Убийство Лоретты Джонс: 46 лет поисков правды и триумф справедливости

Лето 1970 года. Город Прайс, штат Юта. Лоретта Джонс — 23-летняя одинокая мать. Местные жители, суровые и консервативные, косились на нее с презрением. В этом городишке любили осуждать, тыкать пальцем, шептаться за спиной. Но Лоретта не сдавалась. Днем она вкалывала на работе, а по вечерам сидела над учебниками — училась на бухгалтера. Все ради того, чтобы вытащить себя и свою четырехлетнюю дочку Хайди из этой трясины, дать им шанс на нормальную жизнь.

Они с Хайди были неразлучны. Малышка хвостиком ходила за мамой по дому. Вместе убирались, болтали без умолку, смеялись. Включали музыку, и Хайди тут же пускалась в пляс — маленькая, живая искорка. Лоретта обожала дочку больше всего на свете. И это чувство было взаимным — чистым, как летний день.

Лоретта Джонс

Но тот день, 31 июля 1970 года, оказался совсем не таким, как обычно. Жара стояла невыносимая, воздух дрожал над раскаленной землей. Утро началось тихо — и вдруг превратилось в кошмар, который Хайди будет носить в сердце всю жизнь.

Она проснулась, потянулась к двери своей комнаты и заглянула в замочную скважину. А там, на полу гостиной, лежала мама. Вокруг нее растекалась темная лужа. Кровь. Хайди было всего четыре, но даже в таком возрасте она поняла: что-то не так. Сердце заколотилось, ноги сами понесли ее прочь из дома. Она знала, что нужна помощь, но куда бежать, к кому кричать — этого ее детский разум еще не мог сообразить.

На улице Хайди наткнулась на знакомого мальчишку. Соседский паренек, с которым они часто играли. В то утро он копошился в траве, выискивал жуков и червяков — хотел потом пойти на рыбалку. Увидев его, Хайди бросилась к нему, задыхаясь от слез. «Кажется, моя мама умерла», — выдавила она. Мальчик замер. Любопытство пересилило страх, и он пошел к дому посмотреть сам.

То, что он увидел, было жутким. Лоретта лежала неподвижно, кровь залила пол и стены. Мальчишка рванул обратно, к своим родителям. Те сразу забрали обоих детей к себе и вызвали полицию.

Когда копы приехали, картина открылась мрачная. Кровь повсюду — на полу, на стенах, словно кто-то размахивал кистью с красной краской. Но вот что странно: никаких следов взлома. Дверь цела, окна тоже. Это значило одно — Лоретта сама впустила того, кто пришел ее убить. Она знала этого человека. Дальше — хуже. Осмотр показал, что перед смертью ее изнасиловали. На теле остались следы. Позже вскрытие подтвердило: Лоретту закололи. Семнадцать ударов узким ножом — маленьким, но смертельно точным.

Город гудел. Да, Лоретту не жаловали, но чтобы вот так? Молодая, яркая, с дочкой на руках — кому она могла перейти дорогу? Все качали головами, но ответов не было.

А полиция тем временем получила зацепку. В тот же день, 31 июля, им сообщили о другом происшествии. Попытка похищения. Девочка по имени Лори Кулов Феннел играла во дворе с братом и его приятелем. Они заметили странного типа в желтой шляпе — тот пялился на них издалека. Когда мальчишки ушли в дом, мужчина подкрался к Лори. Схватил сзади, зажал рот. Она вырвалась, закричала что было сил. И убежала, спасая свою жизнь.

Лори закричала, и мужчина тут же отпустил ее. Испуганный крик разорвал тишину, и на улицу выбежали ее брат с приятелем — посмотреть, что стряслось. Девочка, дрожа, ткнула пальцем в сторону, куда рванул незнакомец, и выдавила: «Он хотел меня утащить». Мальчишки бросились вдогонку, но тот уже растворился в вечерней мгле — быстрый, как тень.

Два жутких случая в одну ночь — это казалось слишком странным, чтобы быть простым совпадением. Полицейские тогда не могли доказать связь, но в глубине души чувствовали: тут что-то нечисто. Интуиция шептала, что эти события переплетены, как нитки в старом ковре.

А пока копы ломали голову, Хайди забрали к себе бабушка с дедушкой. Девочка была тихой, но иногда проговаривалась — и от ее слов у бабушки холодели руки. Она то и дело упоминала маму, ее смерть, и какие-то обрывки фраз, которые не давали покоя. В конце концов, не зная, как быть, бабушка повела Хайди в участок. Там малышка, глядя прямо в глаза полицейским, четко сказала: «Это сделал Том». В её голосе не было и тени сомнения.

Это было как луч света в темной комнате. Следователи тут же принялись копаться в жизни Лоретты и Хайди. Изучая дневник Лоретты, следователи нашли в нем имя  — Томас Эдвард Эгли. Они быстро сложили два и два: скорее всего, это и был тот самый «Том», о котором говорила девочка. Как выяснилось, у них с Лореттой был короткий роман — мимолетный, как летний дождь.

Эгли нашли и прижали вопросами. Он не стал отпираться насчет знакомства с Лореттой — да, встречались, было дело. Но убийство? Нет, ни за что. Он заявил, что в тот вечер шлялся по городу: выпивал, глазел на витрины, был в какой-то забегаловке. Алиби, мол, железное.

Полицейские пошли проверять. Хозяин бара кивнул: да, Эгли заходил той ночью, сидел, пил. Только вот рубашка на нем была в красных пятнах — будто сок пролил, а может, и не сок вовсе. Слабенькое подтверждение, но копы цеплялись за любую ниточку. И не забывали про тот случай с девочкой — попытку похищения перед убийством Лоретты.

Решили показать подозреваемого Лори Кулов Феннел и ее братишке с другом. Привели их на опознание. Один за другим все трое указали на Эгли. Лори вспомнила его лицо, брат добавил: видел, как тот стоял под фонарем и смотрел на них, пока они играли. А еще — жевал гамбургер. От этой детали у мальчишки до сих пор мурашки бежали по спине.

31 августа 1970 года, ровно через месяц после смерти Лоретты Джонс, Том Эгли оказался за решеткой. Его обвинили в убийстве. Прямых улик не было, но косвенные складывались в мрачную картину. Для тех, кто знал Лоретту, он казался подходящей фигурой на роль злодея. Вот только наука тогда была не та, что сейчас — найденную на теле Лоретты сперму не смогли связать с Эгли не смогли.

8 октября 1970 года назначили предварительное слушание. Прокурор попросил судью дать отсрочку. Нашлись свидетели в Канзасе — важные, как воздух, и их нужно было допросить. Шеф полиции укатил в Нью-Йорк на курсы, а отчеты от ФБР, которые могли бы все решить, еще не пришли. Время поджимало, а дело разваливалось.

Адвокаты Эгли подняли шум. Задержка? Это же нарушение прав их клиента на быстрый суд! Прокуратура, мол, имела кучу времени, чтобы собрать доказательства. Не успели — их проблемы, а не Эгли. Спорили яростно, чуть ли не кулаками по столу стучали.

Но судья решил иначе. Шеф полиции и отчеты ФБР — это не мелочь, без них дело хромало. Слушание перенесли на 5 ноября 1970 года. У обвинения появился месяц, чтобы привести все в порядок и не дать делу развалиться, как карточному домику.

Когда наконец настал день предварительного слушания, обвинение село в лужу. Они не смогли доказать, что Том Эгли — тот самый человек, который лишил жизни Лоретту Джонс. Никаких сомнений у судьи не осталось: улик слишком мало, чтобы двигаться дальше с обвинением в убийстве. И вот он, вердикт — выпустить Тома Эгли из-под стражи.

В итоге Эгли отсидел всего 90 дней — и то за попытку утащить Лори Кулов Феннел. А обвинения в убийстве Лоретты с него сняли, как будто ничего и не было. Дело остыло, как забытый чай на столе.

Но одна душа не могла с этим смириться — Хайди, дочка Лоретты. Всю жизнь она жила с одной мыслью: найти того, кто отнял у нее маму. Ресурсов не хватало, руки опускались. Так продолжалось до 2009 года.

А потом в ее жизнь вернулся Дэвид Брюэр — школьный друг, с которым они не виделись целую вечность. Теперь он был сержантом в офисе шерифа округа Карбон. У него были связи, доступ к архивам — все то, чего Хайди так не хватало. Она открыла ему душу. Рассказала все, что помнила, выложила, как на исповеди. Дэвид слушал, и в его глазах загорелся огонек. Он захотел помочь. Понимал: раскрутить старое дело — задача не из легких, но отступать он не собирался.

Сержант Брюэр взялся за работу. Разместил заметку в газете, искал свидетелей из прошлого. Шаг за шагом он вышел на женщину, которая встречалась с Томом Эгли в те дни, когда Лоретта погибла. Она рассказала, что в ту ночь Том вел себя странно. Пришел домой поздно, сразу полез в ванну — прямо в одежде. На следующий день потащился в прачечную, а вернулся без части вещей. Брюэр пошел дальше и нашел еще одного человека. Тот видел, как Эгли сжигал одежду в бочке у прачечной — дым стелился над землей, а он молча смотрел в огонь.

Дэвид нашел самого Эгли — тот жил в Колорадо. Том начал выкручиваться. Сказал, что подружек у него тогда было полно, имен всех и не упомнить. Слыхал, мол, что одну из них убили, но он тут ни при чем. Лоретту по имени не вспомнил, зато расписал, как провел ту ночь: бар, пара стаканов, гамбургер. Слово в слово, как раньше.

Брюэр смотрел на него и понимал: этот парень врет, не моргнув глазом. Но доказательств — кот наплакал. Как и раньше, дело упиралось в стену. Казалось, оно снова уйдет в небытие. Но сержант не сдавался.

Лоретта не выходила у него из головы. Он даже вынес ее историю на семинар по старым делам. Спрашивал коллег: что делать дальше? Те посоветовали эксгумацию тела Лоретты. Последний шанс, сказали. Только предупредили: для семьи это будет тяжело. И не ошиблись.

Хайди и ее бабушка выслушали предложение. Бабушка была категорически против. в итоге к её мнению прислушались.

Бабушка Хайди умерла в 2015 году, и Брюэр снова заговорил с ней об эксгумации. Он понимал, как это тяжело, но Хайди кивнула — другого пути нет, сказала она. Даже пошутила, что сама возьмет лопату, лишь бы докопаться до правды.

В июле 2016 года, спустя 46 лет после смерти Лоретты, ее тело подняли из могилы. Но время не пощадило ни ее, ни гроб — улик почти не осталось. Брюэр не унывал. Он надеялся, что слухи об эксгумации встряхнут кого-нибудь — может, свидетелей, а может, и самого Эгли. И не ошибся.

Вскоре к нему пришла женщина по имени Линда. Когда-то она жила у родителей Лоретты, пока училась в колледже. Линда рассказала: Лоретта пыталась написать имя убийцы на полу — своей кровью. И был снимок, который это подтверждал.

Хайди передала Брюэру фото. Его сделали уже после того, как полиция закончила осмотр места преступления. На снимке четырехлетняя Хайди стояла в дверях гостиной, а перед ней темнела большая лужа крови. В этой луже можно было разобрать буквы — Т и О. Похоже, Лоретта действительно хотела указать на своего убийцу.

Последний кусочек пазла принесла другая женщина — Лиза Картер. Она много лет была соседкой Тома Эгли. Они ладили, но в последнее время он вел себя как-то не так. Когда в новостях заговорили о деле Лоретты, Лиза сложила два и два.

Том Эгли в 2016 году

Однажды Эгли зашел к ней и попросил присмотреть за его собакой и домом, если вдруг полиция нагрянет. Тогда Лиза удивилась, но позже поняла, что он имел в виду. Она позвонила детективам и предложила записывать свои разговоры с Эгли — вдруг получится что-то выудить. И это сработало. Чем больше они болтали, тем сильнее он нервничал. А потом не выдержал.

Том признался Лизе: он ударил Лоретту ножом, потому что она отказалась с ним спать. Сказал, что они поссорились, потом она вроде бы согласилась, но снова вспыхнула ссора — и он сорвался. После этого Лиза уговорила его сдаться властям. И он послушался.

Но когда Эгли арестовали и предъявили обвинение, он заявил, что невиновен в убийстве Лоретты Джонс. В итоге пошел на сделку: признал вину в убийстве, лишь бы убрали пункт об изнасиловании.

В октябре 2016 года суд признал Тома Эгли виновным в смерти Лоретты. Ему дали 10 лет тюрьмы — максимум, что могли назначить по законам 1970 года, когда все случилось. Прокуроры уверены: Эгли не выйдет живым.

Спустя 46 лет после смерти матери Хайди наконец-то посадила за решетку того, кто разбил ей жизнь. Она не устает благодарить Дэвида Брюэра. «Герои носят плащи, — говорит она, — а мой носит бронежилет».