Виновен ли Майкл Питерсон в смерти жены? Загадка убийства Кэтлин Питерсон

Детектив Артур Холланд из полиции Дарема вошёл в дом и замер, осматривая место происшествия. Кровь была повсюду: на полу, на стенах, на самой Кэтлин. Это не выглядело как случайное падение. Брызги крови на стенах намекали на что-то более мрачное, чем просто неудачный шаг. Неужели кто-то забил Кэтлин до смерти? Подозрение сразу пало на её мужа, Майкла Питерсона.

Семья Питерсонов. Кэтлин - третья слева. Майкл - четвёртый слева

Той ночью в дом вернулся Тодд, младший сын Майкла. Было около трёх утра, он только что приехал с вечеринки и застал медиков, суетящихся вокруг тела мачехи. Холланд отметил, что Майкл и Тодд казались потрясёнными, но что-то в поведении Майкла насторожило. Он метался по дому, хватал вещи, ставил их обратно, бормотал про электронные письма и несколько раз заходил в кабинет, чтобы постучать по клавиатуре. Детектив попросил его оставить компьютер в покое, и Майкл, хоть и нехотя, подчинился. Тодд, пытаясь найти объяснение, упомянул, что Кэтлин часто выпивала по вечерам и принимала валиум, чтобы уснуть. Может, дело в этом? Или в тонких шлёпанцах, которые она носила?

Майкл Питерсон

Майкл появился на свет неподалёку от Нэшвилла, штат Теннесси, в семье Юджина Айвера Питерсона и Элеонор, в девичестве Барторино. Его детство прошло в американской глубинке, но он всегда стремился к большему. Поступив в Университет Дьюка, он получил степень бакалавра политических наук. Там, в бурлящей атмосфере кампуса, он возглавил братство Сигма Ню (ΣΝ) и стал главным редактором студенческой газеты The Chronicle с 1964 по 1965 год. Учёба не ограничилась лекциями — Майкл посещал занятия в юридической школе Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, хотя диплома юриста так и не получил. Его ум был острым, а амбиции — безграничными.

Майкл Питерсон

После выпуска жизнь закрутила Майкла в водоворот событий. Он устроился на гражданскую должность в Министерство обороны США, где его задачей было обосновывать наращивание военного присутствия во Вьетнаме. В тот же год он женился на Патрисии Сью, школьной учительнице, работавшей на авиабазе Рейн-Майн в Грэфенхаузене, Западная Германия. У пары родились двое сыновей — Клейтон и Тодд. В 1968 году Майкл вступил в Корпус морской пехоты США и отправился на войну во Вьетнам. Вернулся он в 1971 году с почётным увольнением в звании капитана, но с тяжёлой травмой: автомобильная авария оставила его с  инвалидностью, оборвав военную карьеру.

Спустя годы, в 1999 году, во время выборов мэра Дарема, Майкл заявил, что его грудь украшают Серебряная звезда, Бронзовая звезда за отвагу и два «Пурпурных сердца». Он с гордостью показывал медали, но, как оказалось, не мог подкрепить их документами. По его словам, одно «Пурпурное сердце» он получил из-за осколочного ранения, когда другой солдат подорвался на мине, а второе — после пулевого ранения. Но правда всплыла наружу. Позже Майкл признался, что его «военная травма» — вовсе не следствие боя во Вьетнаме, а результат автомобильной аварии в Японии, где он служил офицером военной полиции после войны. Газета The News & Observer проверила его слова и не нашла никаких упоминаний о двух «Пурпурных сердцах», о которых он так уверенно говорил.

В Германии Майкл и Патрисия подружились с семьёй Рэтлифф — Элизабет и Джорджем, у которых было двое детей, Маргарет и Марта. После смерти Джорджа семьи стали ещё ближе. Когда в 1985 году умерла Элизабет, Майкл взял на себя опеку над её детьми. После развода с Патрисией в 1987 году сыновья Клейтон и Тодд остались с матерью, а Маргарет и Марта — с Майклом, который переехал в Дарем, Северная Каролина. Позже Клейтон и Тодд присоединились к отцу. В 1989 году Майкл начал жить с Кэтлин Этуотер, успешной бизнес-леди из компании Nortel. В 1997 году они поженились, и дочь Кэтлин, Кейтлин, стала пятым ребёнком в их смешанной семье.

Писательская карьера Майкла тоже оставила след. Он написал три романа, вдохновлённых его опытом во Вьетнаме: «Бессмертный дракон», «Время войны» и «Горький мир». Вместе с журналистом Дэвидом Перлмуттом он создал биографию «Чарли Два Ботинка и морпехи роты Любви», а с Артуром Л. Бойдом — книгу «Операция Сломанный тростник». Кроме того, Майкл вёл колонку в газете The Herald-Sun, где его острые тексты критиковали местную полицию и окружного прокурора Дарема Джеймса Хардина-младшего, который позже станет обвинителем в деле об убийстве Кэтлин.

Кэтлин Питерсон

Кэтлин Питерсон была женщиной, чья жизнь казалась воплощением успеха. Умная, с острым умом, она блистала в математике и естественных науках. В 1971 году она вошла в историю как первая женщина, принятая на инженерный факультет Университета Дьюка. К 1975 году Кэтлин получила степень бакалавра по гражданскому строительству, а затем и магистра по машиностроению. Именно в Дьюке она встретила своего первого мужа. Их брак подарил им дочь, Кейтлин, но счастье оказалось хрупким. Узнав об измене мужа, Кэтлин подала на развод.

После разрыва она с дочерью переехала в Дарем, где устроилась в компанию Nortel. Там Кэтлин стремительно взлетела по карьерной лестнице до вице-президента. Жизнь налаживалась, и вскоре она встретила обаятельного новичка в городе — Майкла Питерсона. Писатель, отец четырёх детей от прошлого брака, он сразу очаровал её, и их роман закрутился стремительно.

Майкл был человеком с насыщенным прошлым. Разведённый, он воспитывал двоих родных и двоих приёмных детей, которые после развода решили остаться с ним. Он служил в морской пехоте во Вьетнаме, а позже стал автором военных триллеров. Один из его романов принёс ему славу, сделав его известным в литературных кругах.

Майкл и Кэтлин Питерсон

Майкл и Кэтлин создали семью, которая казалась идеальной. Они объединили своих детей — пятеро ребят под одной крышей — и наслаждались жизнью. Их дом площадью 740 квадратных метров в Дареме стал центром роскошных вечеринок, где собиралась местная элита. Они были настоящей «королевской» парой Дарема. К моменту трагедии их брак длился четыре года, и никто бы не заподозрил, что за этим фасадом счастья кроется что-то зловещее.

Расследование убийства

Когда полиция взяла место преступления под контроль, криминалист Дэниел Джордж и специалист по крови Дуэйн Дивер (запомните его, он ещё сыграет свою роль) собрали улики. Они забрали одежду Майкла и Тодда, поскольку оба прикасались к телу Кэтлин. Джордж щёлкал фотоаппаратом, фиксируя тело и кровавые брызги у лестницы, собирал образцы крови и улики с обуви и ближайших поверхностей. Внимание следователей привлекли несколько волос, которые Кэтлин сжимала в руках. Что могли рассказать эти улики о её последних мгновениях?

Узкая лестница из 19 ступеней, у подножия которой нашли Кэтлин Питерсон, была залита кровью. Лужа растеклась по полу, а стены покрывали алые брызги. Но кровь была не только там. Несколько капель обнаружили в кухне, а одна одинокая капля багровела на крыльце, в 15 метрах от тела Кэтлин. Что-то в этой сцене не вязалось с рассказом о простом падении.

Кэтлин Питерсон

Майкл Петерсон рассказывает детективу Холланду, что они с Кэтлин провели прекрасный тихий вечер. Их сын Тодд уехал на вечеринку около 22:20, оставив родителей наедине. Майкл и Кэтлин праздновали хорошие новости: одна из книг Майкла могла стать фильмом. Они поужинали, посмотрели кино, а затем вышли на задний двор, чтобы насладиться вином под звёздами — время близилось к полуночи. Кэтлин, по словам Майкла, приняла валиум, чтобы расслабиться. Где-то между 1:45 и 2:00 утра она замёрзла и ушла в дом. Майкл утверждает, что остался снаружи, но около 2:30 вернулся и нашёл Кэтлин у лестницы. В 2:41 он набрал 911. Скорая примчалась через семь минут, в 2:48. Полиция и детективы прибыли к 3:00, а к 3:42 место преступления было оцеплено. Но Майкл вёл себя странно: между 4:15 и 5:00 утра он бормотал про электронные письма, то включая, то выключая компьютер.

Если верить этой хронологии, Кэтлин истекала кровью почти час, прежде чем её нашли. Но вскрытие показало иное: судя по объёму потерянной крови, она пролежала умирающей от 90 минут до двух часов. Эта нестыковка в рассказе Майкла заставила следователей насторожиться.

Помимо кровавой лестницы, улики разбросало по всему дому. Капли крови тянулись по дорожке к входной двери. На дверной раме снаружи отпечаталась кровавая ладонь. В руках Кэтлин сжимала несколько своих волос с корнями, а ещё — мелкие веточки и микроскопические пёрышки. В одном источнике упомянались кровавые следы, ведущие к прачечной, но другие источники это не подтвердили. Каждая деталь казалась частью зловещей головоломки.

Полицейский заговор?

Сразу стоит упомянуть, что Майкл Питерсон был хорошо знаком местной власти. В своей еженедельной колонке в в газете Durham Herald-Sun он регулярно критиковал влиятельных людей Дарема, включая полицию. Некоторые шептались, что копы могли затаить на него злобу за публичные нападки. Полиция, конечно, назвала эти домыслы абсурдом, но тень подозрения осталась.

Что случается при падении с лестницы

Теперь немного отвлечемся от дела и обсудим теорию. Падения с лестниц редко заканчиваются добром. Согласно статье в журнале Forensic Science International, мужчины в два раза чаще женщин погибают от таких падений (81 мужчина против 35 женщин). Алкоголь часто играет роковую роль. Хотя уровень алкоголя в крови не всегда фиксировали, исследователи отмечали, что многие жертвы были пьяны в момент трагедии.

Чаще всего фатальные падения происходят на домашних лестницах, особенно ведущих в подвал. Учёные называют такие случаи «заметными», но не объясняют, почему именно домашние лестницы так опасны. Думаю, дело в привычке: мы ходим по ним десятки раз в день, теряем бдительность, и вот — авария.

Падение с лестницы — это не просто неудачный шаг. Оно может превратиться в смертельный кошмар. Тело, кувыркаясь вниз, бьётся о ступени, стены, углы, оставляя на коже и костях следы, которые криминалисты потом читают, как книгу. По данным исследования 2003 года, большинство смертельных падений заканчиваются травмами головы и мозга — так погибло 77 человек. Семь умерли от кровопотери, пятеро — от отравления алкоголем, двое — от кровоизлияния в мозг, а один — от перелома шейного позвонка. Но не все травмы одинаковы. Если человек, к примеру, перенёс сердечный приступ на лестнице, его падение называют «сопровождающим смерть» — травмы в таких случаях не причина гибели, а лишь её спутники.

Когда человек падает, рефлексы могут спасти, а могут и подвести. Если руки не успевают смягчить удар, лицо и задняя часть рук получают серьёзные повреждения. Это часто случается, если человек пьян или уже мёртв в момент падения. Исследователи заметили важную деталь: «Падения на ровной поверхности тоже могут нанести серьёзный ущерб и легко быть принятыми за насилие со стороны третьего лица или за причину смерти».  

В их исследовании 97 человек имели переломы черепа и рваные раны на голове. Чаще всего трещины появлялись у основания черепа. У трети пострадавших были травмы лба (32 случая), ещё у трети — затылка (37 случаев). Лишь в 22 случаях повреждения затронули обе части головы. Рваные раны чаще всего приходились на затылок.

Криминалисты используют так называемое «правило полей шляпы». Оно гласит: травмы выше линии, где лежат поля шляпы, указывают на удар или насилие, нанесённое другим человеком. Травмы на уровне этой линии или ниже обычно связаны с падением.

Что случилось с Кэтлин Питерсон

Тело Кэтлин Питерсон рассказало свою историю. Семь глубоких рваных ран на затылке — прямо в зоне «полей шляпы» на уровне пола. Её туловище, тыльные стороны рук и запястья покрывали синяки и ссадины. В шее обнаружили перелом щитовидного хряща. Но кровоизлияния в мозг не было. Эти травмы рисовали мрачную картину, далёкую от простого падения.

Уровень алкоголя в крови Кэтлин, согласно данным Департамента здравоохранения Северной Каролины за 2001 год, составлял 0,07%. По данным университетов Святого Бенедикта и Святого Иоанна, порог нарушения координации начинается с 0,08%. Майкл и его сын Тодд утверждали, что Кэтлин часто выпивала, так что, возможно, она не была так уж пьяна — привычка могла смягчить эффект. Но если Кэтлин умирала у лестницы от часа до 90 минут, как показало вскрытие и хронология, её уровень алкоголя на момент падения мог быть чуть выше. Тело продолжало перерабатывать спирт даже после трагедии.

Судмедэксперт К.С. Снелл был категоричен: травмы Кэтлин указывали на избиение. Она умерла от тяжёлой травмы головы, нанесённой тупым предметом. Это был не несчастный случай, а нечто куда более зловещее.

Сначала семья Кэтлин и Майкла стояла за него горой. Родные твердили, что полиция и власти ошибаются, что Майкл не мог убить жену. Но всё изменилось, когда результаты вскрытия стали достоянием общественности. Дочь Кэтлин, Кейтлин, и её сестра Кэндис отвернулись от Майкла. Они поверили обвинению, и семейная поддержка дала трещину.

Суд над Майклом Питерсоном

Судебный процесс над Майклом Питерсоном вошёл в историю Северной Каролины как самый долгий. Два года обвинение и защита собирали улики, спорили, выстраивали версии. Но в итоге всё решило не красноречие адвокатов, а кровь. Кровь, которая, по мнению присяжных, рассказала правду о том, что произошло той роковой ночью 9 декабря 2001 года.

Обвинение било в одну точку: лестница, залитая кровью, кричала о том, что Кэтлин Питерсон погибла от рук мужа. Кровавые брызги на стенах, некоторые из которых поднимались на высоту почти трёх метров, указывали на яростные удары. Орудие убийства? Что-то лёгкое, гибкое, не ломающее череп, но способное нанести глубокие раны, от которых Кэтлин истекла кровью. Такого предмета на месте преступления не нашли, но Кэндис Хант Замперини, сестра Кэтлин, направила следствие по следу. Она была уверена: это blow poke — каминная кочерга, которую она подарила сестре несколько лет назад.

Blow poke — это укороченное название каминной кочерги, или, точнее, духовой трубки. Это полая латунная трубка с крючковатым концом, которой раздувают угли в камине, направляя воздух в нужное место. В доме Питерсонов такой кочерги не оказалось, но Кэндис настаивала: она точно была у Кэтлин и Майкла. В суде она даже принесла свою собственную кочергу, чтобы показать присяжным, как могло выглядеть орудие убийства.

Ключевым свидетелем обвинения стал Дуэйн Дивер, специалист по крови. Его показания стали гвоздём в крышку гроба для Питерсона. Дивер объяснил: кровь на лестнице могла оказаться там только одним способом — если Кэтлин били, стоя над ней. Нападавший, по его словам, создал «пустоту» — его тело и одежда приняли на себя часть кровавых брызг. Когда полиция прибыла в дом Питерсонов, Майкл был бос, но его обувь, которую позже осмотрели, оказалась испачкана кровью. А на спортивных штанах Кэтлин нашли частичный отпечаток подошвы. Обвинение заявило: Майкл прижал Кэтлин к полу ногой в ботинке, нанося удары.

Защита вызвала Генри Ли, известного криминалиста. С помощью белой доски и кетчупа он воссоздал кровавые брызги, похожие на те, что были на месте преступления. Ли утверждал: это не следы от ударов, а кровь, которая попала на стены, когда Кэтлин кашляла, чихала или выдыхала, а её окровавленные волосы касались лица.

«Я не могу исключить, что её били, — сказал он в суде, — но сцена на лестнице больше похожа на несчастный случай, чем на убийство».

Адвокат Питерсона, Дэвид Рудольф, привлёк биомедицинского эксперта Фариса Бандака. Тот создал несколько компьютерных симуляций, показывающих, как Кэтлин могла упасть с лестницы и получить семь ран на голове. Защита надеялась заронить в умах присяжных сомнения. Но их усилия оказались тщетны.

Тень прошлого: Элизабет Рэтлифф

Семнадцать лет назад, в 1983 году, Майкл Питерсон жил в Германии с первой женой. Их соседкой и подругой была Элизабет Рэтлифф, молодая вдова с двумя дочками, Мартой и Маргарет. Муж Элизабет умер, и Питерсоны, желая помочь, уговорили её переехать в дом напротив, чтобы быть ближе к детям.

В 1985 году всё изменилось. Майкл провожал Элизабет домой вечером. На следующее утро няня нашла дверь незаперной, а Элизабет — мёртвой у подножия лестницы в луже крови. Няня бросилась к Питерсонам, и они вызвали полицию.

Когда полиция прибыла, Майкл вёл себя так, будто это его дом. Он взял ситуацию под контроль, заявив, что Элизабет жаловалась на головные боли — возможно, это и привело к падению. У неё также было заболевание крови, похожее на гемофилию, что могло объяснить обилие крови. Вскрытие показало кровоизлияние в мозг, вызванное, предположительно, инсультом, который и спровоцировал падение. Смерть признали несчастным случаем.

Но друзья и соседи сразу заподозрили неладное. Один свидетель заявил полиции, что видел, как ночью из дома Элизабет выбежал мужчина. Элизабет завещала Питерсонам своё имущество на 35 000 долларов и опеку над дочками. Майкл и его жена усыновили Марту и Маргарет, а вскоре развелись.

Когда окружной прокурор наткнулся на историю смерти Элизабет Рэтлифф, случившейся в 1983 году, он почувствовал, что держит в руках нечто большее, чем просто совпадение. Две женщины, связанные с Майклом Питерсоном, умерли одинаково: у подножия лестницы, в лужах крови. Это выглядело как подпись убийцы. Прокуратура отправила двух следователей в Германию, чтобы поговорить с местной полицией. Выяснилось, что тело Элизабет похоронили в Техасе. Прокурор решил эксгумировать её останки и проверить, похожи ли её травмы на те, что были у Кэтлин Питерсон. Но для этого требовалось разрешение дочерей Элизабет — Марты и Маргарет, которых усыновили Питерсоны. Девочки дали согласие, надеясь, что это очистит имя их приёмного отца от подозрений в смерти их родной матери и мачехи.  

Эксгумация принесла ошеломляющие результаты. Когда затылок Элизабет побрили, обнаружились семь глубоких рваных ран — почти точная копия травм Кэтлин. Мотив для убийства Элизабет так и не нашли, но сходство двух смертей нависло над делом тяжёлой тенью.  

Кэтлин Питерсон и Элизабет Рэтлифф были так похожи внешне, что их можно было принять за сестёр. Кэтлин выглядела ближе к Элизабет, чем к своей родной сестре Кэндис. Это жуткое сходство добавляло делу мрачную интригу, будто Майкл выбирал жертв, руководствуясь каким-то странным вкусом.  

Проклятая кочерга возвращается

Каминная кочерга, или blow poke, продолжала держать всех в напряжении. Эта латунная трубка с крючком, которой раздувают угли в камине, могла быть орудием убийства. В самый драматичный момент суда защита сделала неожиданный ход: они нашли пропавшую кочергу! Она всё это время лежала в подвале Питерсонов, притворяясь карнизом для штор — крючок на конце был сломан.  

Прокуратура на миг растерялась, но быстро нашла контраргумент: крючок мог сломаться, когда кочергой били Кэтлин. Защита тут же возразила: тесты показали, что на кочерге нет ни крови, ни человеческих тканей, ни волос. Тогда обвинение пошло дальше, заявив, что это, возможно, вообще не та кочерга, а подделка, подброшенная защитой, чтобы похоронить теорию об орудии убийства.  

Приговор, который потряс Северную Каролину

10 октября 2003 года в зале суда Дарема завершился один из самых затяжных процессов в истории Северной Каролины. Присяжные вынесли вердикт: Майкл Питерсон виновен в убийстве своей жены Кэтлин. Его приговорили к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение. Это было не просто решение суда — это был удар, который расколол семью, друзей и весь город. Убийство признали спонтанным, но в то же время преднамеренным.

Майкл Питерсон во время заключения в исправительном учреждении Нэш, 2003 год

Один из присяжных позже объяснил: преднамеренность не обязательно означает план, составленный за дни или часы. Иногда достаточно нескольких секунд перед роковым поступком, чтобы намерение оформилось в голове. Майкл отправился в исправительное учреждение Нэш недалеко от Роки-Маунта.

Теория совы: безумная гипотеза или ключ к разгадке?

В конце 2003 года в деле появилась новая, почти невероятная версия. Сосед Питерсонов, адвокат Т. Лоуренс Поллард, не участвовавший в процессе, но внимательно следивший за ним, предложил шокирующую теорию: Кэтлин могла стать жертвой нападения полосатой совы. По его версии, птица атаковала её снаружи, Кэтлин в панике вбежала в дом, споткнулась и ударилась головой о первую ступеньку лестницы, потеряв сознание. Поллард пришёл к этой идее, изучив фотографии ран на голове Кэтлин. Позже, просматривая список улик Бюро расследований Северной Каролины (SBI), он обнаружил нечто странное: в волосах Кэтлин нашли микроскопическое перо и деревянную щепку от ветки дерева, зажатые в вырванном клочке волос, который она сжимала в левой руке. Прокуратура ранее утверждала, что перьев в деле не было, но отчёт SBI говорил обратное. В сентябре 2008 года повторное исследование волос выявило ещё одно микроскопическое перо.

Поллард был убеждён: если бы присяжные знали об этих находках, их решение могло бы быть иным. Он заявил: «Эти доказательства существенно повлияли бы на их обсуждение и, следовательно, на окончательный вердикт». Прокуратура высмеяла теорию, а Дебора Радиш, проводившая вскрытие Кэтлин, назвала нападение совы или другой птицы маловероятным, учитывая глубину ран на голове. Но в 2010 году три независимых эксперта в своих заключениях оспаривали мнение Радиш, утверждая, что такие раны могли быть вызваны атакой птицы.

Несмотря на интерес к этой теории среди сторонних наблюдателей, в 2009 году она не стала основанием для нового ходатайства о пересмотре дела. Однако 2 марта 2017 года, после того как Майкл согласился на признание Элфорда, его адвокат попросил суд разрешить оплату экспертизы в Смитсоновском институте. Специалист по птицам должен был изучить фрагменты перьев из волос Кэтлин, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию нападения совы. В 2023 году Поллард поддержал гипотезу, изложенную в книге Тидди Смита «Смерть от когтей», где утверждалось, что атака птицы могла начаться снаружи и продолжиться внутри дома Питерсонов.

Майкл не теряет надежду

Майкл не сдавался. Его адвокаты, теперь во главе с Томасом Мейером, назначенным судом, подали апелляцию. 18 апреля 2006 года дело рассматривалось в Апелляционном суде Северной Каролины. Майкл и его команда утверждали, что процесс был несправедливым из-за череды судебных ошибок. Но 19 сентября суд отклонил их доводы, заявив, что доказательства были представлены корректно. Судьи признали недочёты в ордере на обыск, но решили, что они не повлияли на защиту. Решение не было единогласным, и это дало Майклу шанс. По законам Северной Каролины он получил право обратиться в Верховный суд штата, который принял дело к рассмотрению. 10 сентября 2007 года состоялись устные слушания, а 9 ноября того же года суд подтвердил решение апелляционного суда. Для Майкла это означало конец: все возможности обжаловать приговор на уровне штата были исчерпаны, если только не появится новый федеральный вопрос или не будет подана просьба о пересмотре.

12 ноября 2008 года новые адвокаты Майкла, Дж. Беркхардт Бил и Джейсон Энтони из Ричмонда, штат Вирджиния, подали ходатайство о новом процессе в суд Дарема. Они выдвинули три аргумента: обвинение утаило доказательства, связанные с каминным кочегаром («blow poke»), использовало эксперта с сомнительной квалификацией и допустило присяжного, чьё решение было основано на расовых предубеждениях. Но 10 марта 2009 года суд высшей инстанции Дарема отклонил это ходатайство. Надежда на пересмотр угасала, но тень прошлого продолжала преследовать Майкла.

Битва за новый суд

К лету 2010 года дело Майкла Питерсона, казалось, уже кануло в прошлое, но новые разоблачения всколыхнули общественность. Серия статей в газетах обрушилась на Бюро расследований Северной Каролины (SBI), обвиняя его в халатности. Генеральный прокурор штата Рой Купер инициировал проверку, которая привела к отстранению аналитика SBI Дуэйна Дивера — одного из ключевых свидетелей обвинения против Питерсона. Выяснилось, что его работа была одной из худших в десятках ошибочных уголовных дел. Это стало искрой надежды для Майкла. Адвокат Т. Лоуренс Поллард подал ходатайства, требуя, чтобы офис медицинского эксперта штата передал защите все документы по вскрытию Кэтлин. Но судья Орландо Хадсон заблокировал попытки Полларда, заявив, что тот не имеет права представлять Питерсона. Тогда в августе 2010 года в бой вступил Дэвид Рудольф, один из первых адвокатов Майкла, который взялся за дело бесплатно, оспаривая показания SBI.

В январе 2011 года Дивера уволили из SBI. Независимая проверка показала, что он фальсифицировал данные в 34 делах, включая случай Грега Тейлора, который отсидел 17 лет за убийство из-за ложных показаний Дивера. Команда по анализу пятен крови, которую он обучал, была распущена. На суде 2003 года Дивер уверял, что его наставником был эксперт SBI по пятнам крови Дэвид Спиттл, что он работал над 500 делами, написал 200 отчётов и свидетельствовал в 60 случаях. Но на слушании по пересмотру дела помощник директора SBI Эрик Хукс показал, что Дивер написал всего 47 отчётов. Спиттл же заявил, что не помнит, чтобы наставлял Дивера, который, пройдя двухдневный курс в 1980-х, свидетельствовал лишь в четырёх делах, включая дело Питерсона. SBI указала, что анализ пятен крови в четвёртом деле стал причиной увольнения Дивера.

16 декабря 2011 года Майкл Питерсон вышел из тюрьмы округа Дарем под залог в 300 тысяч долларов. Его поместили под домашний арест с браслетом слежения. Судья Хадсон распорядился о новом процессе, установив, что Дивер дал «существенно вводящие в заблуждение» и «намеренно ложные» показания о пятнах крови, преувеличив свой опыт и квалификацию. Бывший генеральный прокурор Северной Каролины Руфус Л. Эдмистен отметил, что любые доказательства, собранные после появления Дивера на месте преступления, могут быть признаны недопустимыми в новом суде. В июле 2014 года условия залога для Майкла смягчили, давая ему чуть больше свободы, но тень обвинений всё ещё висела над ним.

В октябре 2014 года суд назначил Майклу нового адвоката — Майка Клинкосума, заменившего Дэвида Рудольфа, который признался, что больше не может работать бесплатно после отмены приговора. 14 ноября 2016 года суд отказал в просьбе Майкла прекратить дело, назначив новый процесс на 8 мая 2017 года. Но 7 февраля 2017 года появилась новость: Рудольф, вновь взявшийся за дело, и окружной прокурор Дарема договорились о компромиссе.

Признание Элфорда

24 февраля 2017 года Майкл Питерсон сделал неожиданный шаг. Он согласился на признание Элфорда по обвинению в непредумышленном убийстве Кэтлин. Это означало, что он не признавал себя виновным, но соглашался, что у обвинения достаточно доказательств, чтобы, вероятно, добиться обвинительного приговора. Судья приговорил его к максимальному сроку в 86 месяцев с учётом уже отбытого времени. Поскольку Майкл провёл в заключении 98,5 месяцев, дополнительное тюремное наказание ему не грозило. Он вышел на свободу, но вопросы о том, что произошло той роковой ночью, так и остались без ответа.