Дело Фрэнкфордского потрошителя: Виновен ли тот, кого осудили?

Следователи принялись воссоздавать последние часы её жизни. Выяснилось, что Хелен в последний раз видели дома 19 августа — об этом рассказал Кермит Патент, её бывший муж. Именно он опознал тело, подтвердив, что это была Хелен. Несмотря на развод, они продолжали жить под одной крышей в доме в округе Бакс. Кермит рассказал, что неделей раньше Хелен ушла, не сказав ни слова о своих планах. Для них это было не в новинку — они давно жили каждый своей жизнью.

Мотив убийства оставался неясным. Возможно, Хелен убили, чтобы заставить её замолчать. По данным полиции, она часто бывала в местных барах Фрэнкфорда, где могла встретить незнакомца. Встреча, обернувшаяся изнасилованием и смертью. В газетах не поднимали тему проституции, но по мере того, как подобные случаи множились, эта версия начала казаться правдоподобной.

В следующие полтора года ещё три жертвы связали с убийцей Хелен. Местная газета окрестила этого неуловимого монстра «Фрэнкфордский потрошитель». Имя, от которого у жителей города пробегали мурашки по спине.

Новые жертвы

Ранним утром 3 января 1986 года Филадельфию потрясло новое жуткое открытие. На этот раз жертвой стала Анна Кэрролл, 68-летняя женщина, жившая в другом районе города, в 1400-м квартале улицы Ритнер. В тот морозный зимний день дверь её квартиры была распахнута настежь, словно приглашая войти. Анну нашли лежащей на полу в спальне. Как пишет Майкл Ньютон, она была раздета ниже пояса, а её тело несло следы шести ножевых ранений в спину. Но самым ужасающим был посмертный разрез — от груди до паха, словно убийца хотел выпотрошить жертву. На теле остался кухонный нож, будто подпись маньяка.

Место преступления находилось в 16 километрах от того, где годом ранее обнаружили Хелен Патент. В полиции задумались: а не один ли хищник орудует в городе? Правда, они не торопились официально связывать эти дела.

Анна, как выяснилось, бывала в барах Фрэнкфорда, о чём писала «Филадельфия Инквайрер». И не она одна. Следующая жертва, чьё тело нашли почти год спустя, в Рождество, тоже была завсегдатаем тех же мест. Соседи обнаружили её квартиру с открытой дверью, и это стало зловещим эхом прошлых трагедий. Все три женщины — Хелен, Анна и новообретённая жертва — захаживали в бар «Голди’с», как местные называли Golden Bar, что в 5200-м квартале Фрэнкфорд-авеню, недалеко от конечной станции надземной железной дороги. Той самой, что гудела над городом, словно живое сердце района.

Новой жертвой оказалась Сьюзан Ольшеф, 64 года. Её нашли в собственной квартире на Ричмонд-стрит, всего в 11 километрах от места, где убили Хелен. Сьюзан тоже получила шесть ударов ножом в спину. Совпадение? Полиция пока не была готова ответить.

Фрэнкфорд, как пишет Линда Лойд в «Инквайрер», старше самой Филадельфии. Когда-то он был отдельным городком, зимним пристанищем для бродячих цирков. Здесь звучала симфоническая музыка, а местная футбольная команда со временем превратилась в гордость города — «Филадельфия Иглз». В 1922 году сюда пришла надземная железная дорога - EL (англ. elevated railways), принеся с собой процветание и промышленность. Но к 1980-м Фрэнкфорд захирел, став рассадником преступности. Проститутки, наркоманы, мелкие лавочники, цепляющиеся за выживание, — вот кто теперь населял этот район. Майкл Ньютон отмечает, что именно эту обветшалую атмосферу Сильвестр Сталлоне выбрал для съёмок своего «Рокки». Фрэнкфорд-авеню, некогда гордо именуемая Королевской дорогой, превратилась в 13-квартальный ряд разномастных витрин, что прятались в тени надземки. Пассажиры, сходя с поезда на оживлённой станции, торопились разойтись по домам, не задерживаясь.

Ночная жизнь Фрэнкфорда была его проклятием. Здесь в любое время можно было купить пончик, газету или выпить в баре. Оживлённые улицы делали район идеальным местом для убийства. Убийца мог раствориться в толпе, не оставив следа. Ещё одна проблема? Полиция не спешила признавать связь между тремя убийствами. Всё-таки они произошли в разных уголках города. После трёх смертей у следствия не было ни одной зацепки. Но вскоре их ждал новый удар.

К 7:30 утра 8 января 1987 года появилась четвёртая жертва.

Город братской любви?

Филадельфия, гордо именуемая Городом братской любви, в 1980-х годах всё больше походила на арену кошмаров. Улицы Фрэнкфорда, пропитанные запахом пива и неоном, скрывали мрачные тайны. Здесь, в двух шагах от бара «Голди’с», в дверном проёме заброшенной пекарни, обитала Джинн Дуркин. Ей было всего 28, и жизнь на улице делала её лёгкой мишенью для любого хищника. Утром 8 января 1987 года её тело нашли под грузовиком на стоянке на улице Пратт, принадлежавшей торговцу фруктами. (Майкл Ньютон, правда, утверждает, что это был прилавок с овощами и фруктами.) Всего в одном квартале от того места, где полтора года назад оборвалась жизнь Хелен Патент. Джинн лежала в луже крови, раздета ниже пояса, с раздвинутыми ногами. На груди, ягодицах и спине — 74 ножевые раны. Кровь брызгами покрывала забор и борт грузовика. Вскрытие подтвердило: перед смертью её изнасиловали.

Джинн стала четвёртой жертвой, и терпение местных газет лопнуло. Они начали давить на полицию, требуя ответов. Стало ясно: в Филадельфии орудует серийный убийца. Пока полиция пыталась разгадать тайну «Фрэнкфордского Потрошителя», всплыла другая жуткая история. Женщина, сбежавшая из плена, рассказала о странном человеке с улицы North Marshall, державшем женщин в заложниках. Как пишет Гарольд Шехтер в «Файлах серийных убийц», полиция ворвалась в дом и обнаружила кошмар: три женщины, прикованные цепями в грязном подвале, едва живые. Одна из пленниц умерла, подвешенная на цепях, другая была убита. Хозяин дома, Гэри Хейдник, признался, что поедал куски тела одной из жертв и кормил ими других.

А в августе 1987 года, в удушливую жару, полиция вошла в квартиру Харрисона «Марти» Грэма на севере Филадельфии. Его выселили из-за невыносимого запаха, но вонь только усиливалась. Внутри нашли разлагающиеся тела шести женщин и останки седьмой. Грэм сначала уверял, что трупы были в квартире до его заселения, но потом признался: он душил их во время секса. Несмотря на попытку сослаться на невменяемость, судья признал его виновным по всем пунктам.

Полиция Филадельфии создала оперативную группу, чтобы прочесать район Фрэнкфорд-авеню. Они опрашивали всех, кто мог хоть что-то знать о жертвах. Барменшу из «Голди’с», Ди Хьюз, допрашивали несколько часов. Она видела всех трёх женщин — Хелен, Анну, Сьюзан — и знала, что Джинн частенько заходила зимой погреться. Ди рассказала журналисту Томасу Гиббонсу из «Инквайрер»: «Я уверена, убийца — один из наших клиентов. Кто-то, кто приходил сюда, знал их». Она даже указала на одного подозрительного мужчину, но доказательств не было. Сьюзан заходила в бар за три дня до убийства, болтала с людьми. Анна же обычно держалась особняком, покупая себе выпивку.

Те, кто знал Джинн, не верили, что её могли легко одолеть. Однажды шестеро полицейских пытались её арестовать, но она так яростно сопротивлялась, что они отступили. Это навело следствие на мысль: Джинн, вероятно, знала своего убийцу. Он не силой, а хитростью заманил её в ловушку. Полиция также выяснила, что незадолго до убийства, женщина по имени Мишель Мартин, тоже завсегдатай баров Франкфорда, накануне спорила с Джинн из-за одеяла, но других связей между ними не нашли. 

Джинн, пять лет жившая на улице, то и дело попадала в психиатрические клиники. Она была независимой и умела за себя постоять. Некоторые говорили то же о Хелен Патент: мол, она бы никогда не пошла с незнакомцем в депо.

20 января 1988 года полсотни местных жителей собрались у станции надземки и зажгли свечи. Они молились за жертв и давали понять убийце: за ним следят. Многие плакали по Джинн — бездомной матери четверых детей, ставшей частью их маленького мира. Среди них был мужчина, мечтавший жениться на ней к лету. В Израиле в память о ней посадили два дерева.

К январю 1988 года, как писали газеты, полиция начала склоняться к тому, что убийства, возможно, не связаны, несмотря на схожие обстоятельства. Но в течение следующего года им пришлось пересмотреть эту версию.

Следы в ночи

Фрэнкфорд, район, где тени прошлого смешивались с неоном баров, снова стал ареной ужаса. Как писали Роберт Терри и Томас Гиббонс в «Филадельфия Инквайрер», утром 27 ноября 1988 года в вестибюле жилого дома в 4900-м квартале улицы Пенн нашли тело Маргарет Воган. Ей было 66 лет. Она снимала здесь квартиру, но в день убийтсва её выселили за неуплату. Убийца нанёс ей 29 ножевых ранений, как отмечает Майкл Ньютон. Место преступления было всего в трёх кварталах от того, где в начале года погибла Джинн Дуркин.

Барменша из местного заведения вспомнила, что накануне вечером Маргарет была в баре. Она пила в компании белого мужчины с круглым лицом, который слегка хромал и носил очки. Описание было достаточно точным, чтобы полицейский художник набросал портрет. Его расклеили по всему району, но никто не откликнулся, чтобы назвать имя загадочного незнакомца.

Прошёл год. 19 января 1989 года Фрэнкфорд снова содрогнулся. Тридцатилетнюю Терезу Скортино нашли мёртвой в её квартире на улице Арротт, всего в трёх кварталах от места убийства Маргарет и в полутора кварталах от Фрэнкфорд-авеню. Как и Джинн Дуркин, Тереза не раз лечилась в психиатрических клиниках и на момент смерти была амбулаторным пациентом. Её тело, одетое лишь в белые носки, лежало лицом вверх в луже крови на кухонном полу. Убийца нанёс ей 25 ударов ножом в лицо, руки и грудь. Но этого ему показалось мало: он надругался над ней с куска дерева, оставив орудие прислонённым к раковине. Ньютон пишет, что на месте преступления остался кровавый отпечаток ботинка. Соседка накануне слышала шум борьбы и громкий удар, будто что-то тяжёлое рухнуло на пол. Следы в квартире подтвердили: борьба была яростной, перемещаясь из комнаты в комнату. Кровь была повсюду.

Тереза, как и другие жертвы, часто бывала на Фрэнкфорд-авеню. Соседи отмечали, что у неё «всегда было много гостей». Опросы показали: в последний раз её видели живой в таверне Jolly Post на пересечении улиц Гриском и Арротт. Около шести вечера Тереза была там с мужчиной средних лет, белым. Вскоре после этого соседка услышала шум в её квартире.

Лейтенант-детектив Джеймс Хенвуд признался репортёрам: с шестой жертвой в Фрэнкфорде полиция вернулась к версии о серийном убийце. Но судебный медик Пол Хойер ошибочно полагал, что маньяки убивают чаще, с перерывами в пару недель. Факты же говорили сами за себя. Все жертвы — белые женщины, от 28 до 68 лет. Все бывали в районе Фрэнкфорд-авеню. Всех их зверски закололи. И каждый раз убийца оставлял мало улик и никаких свидетелей. Детективы перерыли коробки с протоколами допросов барменов и посетителей — и ни одной зацепки. Они обыскали канализацию и мусорные баки у квартиры Терезы в надежде найти орудие убийства, но, как выяснилось позже, ничего не нашли.

Плакат о розыске «Фрэнкфордского потрошителя»

Полиция решила пересмотреть старые дела. Убийство 1987 года привлекло их внимание. 29 января Кэтрин М. Джонс, 29-летнюю официантку, нашли замёрзшей и частично раздетой на тротуаре в районе Норзерн-Либертис. Она тоже захаживала в бары Фрэнкфорда. Её не закололи, а забили до смерти: челюсть сломана, череп раздроблен. В её прошлом были обстоятельства, наводившие на мысль, что её смерть не связана с другими. Но исключить её из списка жертв «Фрэнкфордского Потрошителя» полиция не могла. (В поздних отчётах Кэтрин часто не упоминают, так что, возможно, её официально не включили в число жертв.)

Ещё одна жертва

Фрэнкфорд не отпускал свою мрачную хватку. В ночь на 29 апреля 1990 года, около двух часов утра, патрульный офицер наткнулся на жуткую находку в переулке за рыбным магазином Newman's Sea Food на Фрэнкфорд-авеню, 4511. Там лежало обнажённое тело 46-летней Кэрол Дауд. Её лицо и голова были изуродованы ударами, а тело покрывали 36 ножевых ранений — в лицо, шею, грудь и спину. Живот был распорот длинным разрезом. Майкл Ньютон добавляет, что убийца отрезал левый сосок. На руках Кэрол виднелись защитные раны — она отчаянно пыталась отбиться. Офицер, обнаруживший её, обходил район из-за недавней кражи. По оценкам, убийство произошло после полуночи, но до 1:40 ночи.

Кэрол жила неподалёку. Один свидетель рассказал полиции, что всего за пару часов до смерти видел её идущей с пожилым белым мужчиной. Рядом с телом нашли её одежду, а в переулке валялась открытая сумочка, содержимое которой частично рассыпалось по земле. Ничего не пропало, так что ограбление как мотив сразу исключили (хотя позже эту версию пересмотрят).

Её брат поделился с журналистами: до конца 1960-х жизнь Кэрол была обычной. Но после смерти их брата она начала слышать голоса. Врачи поставили диагноз — параноидная шизофрения. Её госпитализировали, а после выписки ей назначили поддерживающую терапию. Кэрол поселилась в квартире, где, к несчастью, стала жертвой изнасилования. Недавно она переехала в общественный центр, где, казалось, обрела покой и радость.

Полиция сразу заподозрила, что это дело рук того же убийцы, ответственного за семь предыдущих жертв в Фрэнкфорде. Они предположили: он выслеживал женщин, когда те покидали бары ночью, или хватал их по пути к какому-то месту. Детективы опросили сотрудников рыбного магазина. Леонард Кристофер, работник Newman's Sea Food, живший неподалёку, рассказал репортёрам, что магазин уже несколько раз грабили. Увидев утром полицию в переулке, он подумал: «Опять вломились». Или, может, кого-то поймали за наркотики или проституцию — в этом переулке такое было не редкостью. Узнав, что речь об убийстве, он поговорил с полицией и признался, что знал одну из предыдущих жертв, Маргарет Воган.

Его осведомлённость о районе и знакомство с жертвами быстро сделали его подозреваемым. На вопрос, где он был накануне вечером, Леонард ответил, что провёл время с девушкой. Но она заявила детективам, что была дома одна. Это несоответствие насторожило следствие. Вскоре нашёлся свидетель, видевший Кристофера с Кэрол в баре в ту самую ночь. Проститутка, сначала солгавшая, призналась, что видела их вместе у бара. Другая свидетельница заметила Леонарда выходящим из переулка за магазином — он был весь в поту, а за поясом торчал большой нож.

Тут хочу сделать ремарку. К сожалению, мне не удалось найти ни одной фотографии Леонарда Кристофера.

Обыск в его квартире выявил одежду с пятнами крови. Леонард позвонил другу из магазина и сказал, что полиция подозревает его. Тот, сохранив анонимность, сообщил газете: их босс поручил Леонарду убрать кровь в переулке, так что пятна на одежде — неудивительно. Коллеги вступились за Кристофера, уверяя, что он добрый и гуманный человек, и обвинять его несправедливо. Хозяин дома, где жил Леонард, тоже дал ему хорошую характеристику, упомянув лишь, что тот иногда шумел.

Хотя Кристофер был чернокожим, а не белым мужчиной средних лет, как описывали свидетели в других случаях, 5 мая его арестовали. Ему предъявили обвинения в ограблении, надругательстве над телом, убийстве и владении орудием преступления. Суд постановил оставить его под стражей без права на залог. Но пока Леонард сидел за решёткой, ещё одна женщина на Фрэнкфорд-авеню была обречена разделить участь предыдущих жертв.

Проклятье Фрэнкфорда

Район Фрэнкфорд, казалось, был проклят. 20 июня 1990 года суд постановил, что Леонард Кристофер предстанет перед судом за убийство Кэрол Дауд. Улик, по мнению властей, хватало. Две женщины, знавшие его, утверждали, что видели его в ту роковую ночь. Эмма Ли рассказала, что около часа ночи Леонард вошёл в переулок за рыбным магазином, и вскоре она услышала женский крик. Эмма уехала с мужчиной на машине (Майкл Ньютон называет это свиданием, но газета намекает, что её забрал клиент), так что больше она ничего не видела. Вторая свидетельница, Линда Вашингтон, уверяла, что видела, как Кристофер выходил из переулка, неся рубашку на руке, а на поясе у него болтался нож в ножнах.

Адвокат Леонарда, Джек МакМахон, заявил, что показания свидетельниц противоречат друг другу и в суде не устоят. Обвинение в ограблении тоже шаткое: сумочка Кэрол, хоть и открытая, всё ещё содержала деньги. Возможно, она просто выпала во время нападения.

Жители Фрэнкфорд-авеню, несмотря на то, что виновность Кристофера ещё не доказали, вздохнули с облегчением. Наконец-то кого-то поймали! Они надеялись, что их район вернётся к нормальной жизни. Как же они ошибались.

6 сентября 1990 года, пока Леонард Кристофер сидел за решёткой без права на залог, Фрэнкфорд потрясла новая трагедия. Мишель Дэнер (в некоторых газетах и у Ньютона её называют Мишель Мартин), 30-летняя женщина, была найдена мёртвой. Она жила в небольшой квартире на четвёртом этаже на улице Арротт, в двух шагах от Фрэнкфорд-авеню. Когда-то её подозревали в причастности к убийству Джинн Дуркин из-за ссоры по поводу одеяла, но теперь она сама стала жертвой.

Мишель лежала на полу, её тело было покрыто 23 ножевыми ранами в грудь и живот. Всё указывало на почерк «Фрэнкфордского Потрошителя». Как и в других убийствах в помещениях, следов взлома не нашли. Орудия убийства ни на месте, ни поблизости не оказалось. Место преступления находилось всего в трёх кварталах от того, где убили Кэрол Дауд, и на той же улице, где в 1989 году погибла Тереза Скортино.

Мишель, как писала «Филадельфия Инквайрер», была замкнутой, много пила и страдала паранойей. В районе её прозвали «Сумасшедшей Мишель». Она вела себя странно: могла забаррикадироваться в квартире или выкинуть вещи из окна, не заботясь, кто стоит внизу. Одинокая, с жёстким характером, она часто бывала в тех же барах, что и предыдущие жертвы. Высокая блондинка, обычно в мятых толстовках и джинсах, Мишель слонялась от одного заведения к другому. Иногда она продавала на улице мягкие крендели, но чаще просто пила с утра до ночи. Соседи жаловались репортёрам, что она была нелюдимой и, по словам одного, редко мылась. За полтора дня до смерти (Ньютон утверждает, что это было вечером 6 сентября, но в тот день её уже нашли мёртвой) Мишель видели покидающей бар с белым мужчиной. Соседи замечали, что она не раз приводила мужчин домой.

Район Фрэнкфорд гудел от слухов и страха. Арест Леонарда Кристофера, казалось, принёс облегчение, но убийство Мишель Дэнер перевернуло всё с ног на голову. Люди начали шептаться: а не ошиблась ли полиция? Леонард, чернокожий мужчина, совсем не походил на белого человека средних лет, которого видели с двумя другими жертвами незадолго до их гибели. Друзья и коллеги Кристофера твердили: он порядочный, дружелюбный парень. Если полиция схватила не того, значит, настоящий убийца всё это время разгуливал на свободе. И, похоже, снова нанёс удар.

27 октября пятьдесят жителей Филадельфии вышли на промозглые улицы Фрэнкфорда. Дождь хлестал по лицам, ветер пробирал до костей, но никто не роптал. Они шли по маршрутам, которые, как они думали, выбирал убийца девяти женщин. «Мимо рыбного магазина, — писала газета, — за которым нашли одно из тел, изрезанное ножом; мимо бара, где бывали четверо погибших, и вдоль улицы Арротт, где в прошлом месяце зарезали последнюю жертву». В руках — зажжённые свечи. Они пели гимны, молились, отдавая дань уважения «женщинам, которых здесь больше нет». Читали строки из Библии и говорили о насилии, что отравило их район.

Детективы из отдела убийств неустанно патрулировали улицы. Они присматривались к женщинам, входившим и выходившим из баров, — тем, кто мог стать очередной мишенью. Надеялись заметить мужчину, который вёл бы себя странно или выглядел подозрительно. Полиция проверила больше пятидесяти человек, которых видели покидающими бары с женщинами. Двоих держали под наблюдением, а по третьему шли наводки. Но без чёткого графика убийств или ясного типа жертвы следствие бродило в потёмках.

Их поражало одно: как так вышло, что никто ни разу не видел мужчину с кровью на одежде? Все жертвы были зверски заколоты, их убийца должен был быть весь в крови. У полиции имелся составной портрет, основанный на показаниях свидетелей, и хотя звонков поступало много, ни один не привёл к реальному подозреваемому. Всё, как обычно: пожилые дамы указывали на водителей автобусов, а соседи, затаившие обиду, пытались натравить полицию на своих недругов. Экстрасенсы предлагали пустую помощь, а один аноним намекнул на колдовство как мотив. В парке неподалёку действительно собиралась какая-то секта, так что эту версию полностью не отмели.

Лучшая зацепка — след обуви, оставленный на одном из мест преступления. Полиция выяснила производителя туфель и даже нашла мужчину с похожей обувью нужного размера. Он знал жертву, но в итоге его не связали с преступлением. (Ньютон уточняет, что это был бойфренд одной из погибших.)

Некоторые требовали освободить Леонарда Кристофера. Но в ноябре начался его суд за убийство.

Суд над Леонардом Кристофером

29 ноября 1990 года, вскоре после Дня благодарения, в Суде общей юрисдикции Филадельфии начался процесс, который приковал внимание всего города. Леонард Кристофер, одетый в серый костюм и чёрные очки в роговой оправе, выглядел, как писали газеты, «прилежным студентом». Трудно было представить, что этот спокойный человек — тот самый маньяк, который пять лет терроризировал Фрэнкфорд, насилуя и убивая женщин.

Помощник окружного прокурора Джудит Рубино вышла к присяжным с твёрдой уверенностью. Она назвала Кристофера жестоким убийцей, который использовал «нож в стиле Рэмбо», чтобы изрезать и убить Кэрол Дауд в переулке за рыбным магазином, где он работал. Джудит признала: свидетелей самого убийства нет. Но есть те, кто видел, что происходило на улице. Эти люди, по её словам, предоставят достаточно косвенных улик, чтобы доказать вину подсудимого. Кристофера видели с Кэрол в переулке, одна свидетельница слышала женский крик. Его заметили выходящим из переулка, а вскоре после этого нашли тело Кэрол. У него был нож, на одежде — кровь. К тому же он солгал о том, где был той ночью, и сделал странные замечания об убийстве.

Адвокат защиты Джек Макмахон рисовал совсем другую картину. Он рассказал присяжным, что Леонард — человек мягкого нрава, всеми любимый, без малейшего намёка на склонность к насилию. Полиция, по его словам, поддавшись давлению общественности, поспешила с арестом. Прокурор тут же возразила, а судья Джордж Ивинс предостерёг Макмахона, чтобы тот держался фактов. Но адвокат не отступал. Он указал на шесть убийств до дела Дауд, настолько похожих, что их можно приписать серийному убийце. Прокурор снова запротестовала, не желая, чтобы защита развивала эту тему. Было ясно: Макмахон собирается посеять разумное сомнение, упомянув убийство, случившееся, пока Кристофер сидел в тюрьме в ожидании суда.

Судья вызвал адвокатов к себе для обсуждения, и страсти накалились — стороны начали кричать друг на друга. Но Макмахону разрешили продолжить. «Давление порой даёт ненадёжные результаты», — заявил он. Полиция, по его мнению, опиралась на улики, которые в более серьёзных делах просто отбросили бы. Свидетели? Проститутки и наркоманы с длинными списками арестов и девятью псевдонимами на двоих. Как можно просить присяжных верить им без тени сомнения? Одна из них, Эмма Ли, призналась, что дважды солгала полиции об инциденте. Разве это не делает её ненадёжной?

Макмахон подчеркнул: когда Кристофера арестовали, на нём не было ни царапины. Никаких улик, связывающих его с местом преступления, не нашли. Орудия убийства, того самого «ножа Рэмбо», тоже не обнаружили. С чего вообще считать его убийцей?

Но всё было не так просто.

Прокурор Джудит Рубино не дала адвокату Джеку Макмахону перехватить инициативу. Она ударила по слабым местам защиты. Утром после убийства Кэрол Дауд Леонард Кристофер рассказал своей начальнице, Джейсе Фанг, что в переулке убили белую женщину лет сорока пяти. Но полиция никому не разглашала эти детали. Через несколько дней после убийства он бросил странную фразу: «Может, это я её убил». Он тут же отказался от своих слов, но Джейса запомнила этот момент. Кристофер, по её словам, выглядел серьёзным и проявлял пугающее любопытство к преступлению. Он даже показал жестами, как будто потрошил человека, описывая убийство. Леонард утверждал, что видел белого мужчину на улице в час ночи, но никто другой этого не подтвердил. Все свидетели той ночи видели только его.

3 декабря Джейса дала показания в суде. Примерно через пять дней после убийства Кристофер признался ей, что плохо спит — его мучает увиденное убийство. Он говорил сбивчиво, был взволнован. По его словам, белый мужчина, знавший, что Леонард стал свидетелем, теперь охотится за ним. Кристофер боялся, что этот человек проберётся в его квартиру и спрячется в шкафу. На следующий день его арестовали.

Из вещественных улик у обвинения был лишь крошечный след крови на брюках Кристофера. Но пятно было слишком маленьким, чтобы определить группу крови, а анализ ДНК в 1990 году ещё оспаривался в судах. Технология не позволяла работать с такими малыми образцами, да и стоила недёшево. Полиция также нашла окровавленную салфетку с кровью группы 0 — как у Кэрол — в проезде рядом с домом, где жил Кристофер. Но он заявил (и его слова зачитали присяжным), что, будучи в квартире своей девушки, видел той ночью хорошо одетого белого мужчину лет сорока, вытиравшего руки чем-то вроде платка или салфетки. Проблема в том, что в той квартире Леонарда не было, так как, его девушка не подтвердила его алиби.

Судебный процесс был коротким. 11 декабря стороны перешли к заключительным аргументам. Макмахон настаивал на добропорядочности Кристофера. Насилие, в котором его обвиняли, совершенно не вязалось с его характером. У обвинения не было ни мотива, ни орудия убийства, ни убедительных улик. А слова Леонарда о белом мужчине той ночью совпадали с описаниями, которые давали свидетели по другим убийствам. «Это просто не сходится», — заявил Макмахон о версии обвинения. После передачи дела присяжным он сказал репортёрам 11 декабря: «Дело шито белыми нитками. Полный бред».

Но Рубино задала резонный вопрос: зачем свидетелям лгать? Некоторые из них были друзьями Кристофера, включая ту, что сначала солгала в его пользу. Почему она потом изменила показания? Только ради правды. Рубино напомнила присяжным: двое свидетелей видели, как Кристофер говорил с Кэрол в баре в полночь перед убийством. Подруга Леонарда, Вивьен Картер, подтвердила, что его не было с ней той ночью, несмотря на его утверждения. Завершая речь, Рубино ударила по эмоциям, описав, что пережила Кэрол, когда на неё набросились с ножом. Она знала, что умирает. Раны на её руках говорили сами за себя.

Присяжные совещались больше четырёх часов, после чего судья приостановил заседание и изолировал их на ночь. На следующий день стало ясно: присяжные поверили обвинению. 12 декабря, после ещё четырёх часов обсуждений, они признали Кристофера виновным в убийстве Кэрол Дауд первой степени. Некоторые присяжные были явно расстроены.

«Кристофер не показал никакой реакции», — писала Линда Лойд в «Филадельфия Инквайрер». Его адвокат лишь недоверчиво покачал головой. Прокурор требовал смертной казни, но Кристофера приговорили к пожизненному заключению. Сам он считал, что его подставили «трубадуры» — проститутки, которых полиция заставила свидетельствовать. Кроме странного признания начальнице, он ни в чём не сознался. Макмахон заявил: «Настоящий убийца всё ещё на свободе».

Нераскрытая тайна?

Фрэнкфорд до сих пор хранит свои мрачные секреты. Майкл Ньютон в своих книгах называет дело «Фрэнкфордского потрошителя» нераскрытым, хотя и знает, что Леонард Кристофер был осуждён за одно убийство. Но он ставит под сомнение этот приговор, указывая, что нет никаких улик, связывающих Кристофера с другими преступлениями. Ньютон верно отмечает, что прокурор не представил ни мотива, ни орудия убийства, но не приводит полный перечень улик против Кристофера. Показания Джейсы Фанг, например, производят сильное впечатление.В книге «Всё ещё на свободе» Ньютон цитирует следователя из Филадельфии, который сказал, что Кристофер остаётся подозреваемым в других убийствах, но есть и другие кандидаты.

По состоянию на сегодня как минимум семь (или восемь) убийств, приписываемых «Фрэнкфордскому потрошителю», остаются нераскрытыми. Одно из них произошло, пока Кристофер сидел в тюрьме, что наводит на мысль о подражателе или о том, что не все убийства связаны. Даже если предположить, что все они — дело рук одного убийцы, а Кристофер невиновен, подобных преступлений в этом районе после 1990 года больше не было. Но вопросы остаются: насколько качественными были улики против Кристофера? И почему он не соответствовал описаниям свидетелей, видевших белого мужчину с другими жертвами? Во многих отношениях кажется, что настоящий убийца ускользнул.

Леонард Кристофер, осуждённый за убийство Кэрол Дауд в 1990 году в рамках дела «Фрэнкфордского Потрошителя», умер в тюрьме в 2012 году от рака. Он отбывал пожизненное заключение в исправительном учреждении штата Хантингдон, штат Пенсильвания, и до конца утверждал, что невиновен. Некоммерческая организация Innocence Project пыталась добиться пересмотра его дела, но после его смерти информация о посмертном оправдании отсутствует. Улик, связывающих Кристофера с другими восемью убийствами, приписываемыми «Фрэнкфордскому потрошителю», не было, и эти дела остаются нераскрытыми. В 2019 году полиция Филадельфии сообщила, что пересматривает ДНК-улики, включая образцы некоего священника, умершего от естественных причин вскоре после допроса, но с тех пор обновлений по делу не публиковалось.