Токийский кошмар: Загадка убийства семьи Миядзава

Семья, которой завидовали

Семья Миядзава казалась воплощением японской мечты. Они были такими, какими многие хотели бы видеть себя: дружными, тёплыми, обычными в самом лучшем смысле этого слова. 

Микио Миядзава, 44-летний глава семейства, был человеком, которого сложно не полюбить. Он работал в Interbrand — маркетинговой компании из Лондона, чьи офисы раскинулись более чем в двадцати странах. Interbrand создавала громкие кампании для таких гигантов, как Microsoft, Nissan и Xerox. В 1999 году именно эта компания подарила миру термин «Wi-Fi» — слово, которое теперь звучит повсюду. Что именно делал Микио в компании, остаётся загадкой, но коллеги отзывались о нём с теплом. «Он был душой компании, — говорили они. — Всегда улыбался, шутил, умел найти общий язык с любым. Такой человек просто не мог нажить врагов».

Семья Миядзава

Его жена, 41-летняя Ясуко, была под стать мужу. Её доброта и забота сияли, как маяк. Ясуко работала учительницей и посвящала всё своё время двум детям — восьмилетней Ниине и шестилетнему Рэю. Она была из тех матерей, которые не просто воспитывают, а живут ради своих малышей, находя радость в их улыбках и маленьких победах.

Ниина, их дочка, училась во втором классе и была настоящим вихрем энергии. Весёлая, озорная, она обожала футбол и балет, с лёгкостью переключаясь между мальчишескими играми и грациозными па. Её смех разносился по дому, наполняя его жизнью. 

Младший, Рэй, был немного тише. В свои шесть лет он боролся с речевым нарушением, которое беспокоило семью. Микио и Ясуко искали специалистов, чтобы помочь сыну, эта забота тяжёлым грузом лежала на их сердцах. Они делали всё, чтобы Рэй чувствовал себя любимым и уверенным, несмотря на трудности.

В 1990 году Микио и Ясуко переехали в свой дом в Сэтагае. Тогда это был новый район, где проживали более двух сотен семей. Место выглядело идеальным для воспитания детей: уютные улицы, зелёные дворы, атмосфера спокойствия. Сэтагая, второй по величине из двадцати трёх районов Токио, расположен к юго-западу от центра города, недалеко от Токийского залива. Здесь нет той суеты и тесноты, что в сердце мегаполиса. Сэтагая — это оазис жилых кварталов, где дома дышат теплом, а соседи знают друг друга по именам. Именно здесь Миядзава строили своё счастье, не подозревая, что их история оборвётся в ту роковую ночь.

Тень за забором

Дом семьи Миядзава был не совсем обычным. На первый взгляд, это был уютный коттедж в тихом районе Сэтагая, но внутри он таил свою маленькую тайну. Здание делилось пополам, словно разрезанное невидимым ножом. По сути, это был дуплекс — два отдельных дома под одной крышей. Микио, Ясуко и их дети жили в одной половине, а в другой обосновалась семья Ясуко: её мать, сестра и зять. Всего в этом странном, но тёплом жилище ютилось семь человек. Двери между половинами не было — чтобы навестить родственников, нужно было выйти на улицу, обогнуть дом и постучаться в другую дверь. Это создавало ощущение близости, но с лёгким налётом отстранённости, как будто две семьи делили не только стены, но и свои маленькие миры.

А за домом раскинулся парк. Не тот, где гуляют с колясками и кормят уток, а место, которое жило своей, почти дикой энергией. Парк был старым, но город решил его расширить, и это изменило всё. Ещё недавно район гудел от голосов двух сотен семей, но к декабрю 2000 года почти все соседи съехали, уступая место строительным планам. Улица опустела. Остались только Миядзавы, их родственники по соседству и ещё две семьи, цеплявшиеся за свои дома. Район превратился в город-призрак, где тишину нарушали лишь редкие звуки с улицы.

Самой шумной частью парка был скейт-парк, примыкавший прямо к заднему двору семьи Миядзава. Тонкий забор — вот всё, что отделяло их дом от этого очага молодёжной энергии. Скейтеры, подростки, оккупировавшие площадку, приносили с собой гул досок, смех и крики. Иногда шум становился невыносимым. За неделю до Нового года, в конце декабря 2000-го, Микио не выдержал. Он вышел к группе особо шумных подростков и попросил их утихомириться. Разговор был резким, но без рукоприкладства — Микио умел держать себя в руках. Однако это был не единственный случай. Один из соседей заметил, как в те же дни Микио столкнулся с другой группой — молодыми бунтарями из «Босодзоку», японской мотобанды. Эти ребята жили по своим правилам, и их дерзость могла вывести из себя кого угодно.

Скейт-парк стал настоящей головной болью для семьи. Городские власти планировали расширять парк, и это означало, что шум и суета никуда не денутся. Миядзавы уже приняли решение: в ближайшие месяцы, весной 2001 года, они переедут в другой дом неподалёку. Нужно было лишь перетерпеть несколько месяцев, стиснуть зубы и не обращать внимания на гул за забором. Они мечтали о новом начале, о тишине, о доме, где можно будет дышать свободно.

Но судьба распорядилась иначе. Этой мечте не суждено было сбыться.

Последние дни перед кошмаром

Неделя перед Новым годом 2000-го для семьи Миядзава была неспокойной. И дело не только в стычках Микио с шумными подростками из скейт-парка. Что-то странное витало в воздухе, будто тень, которую никто не замечал, но все ощущали. 

Летом того года в районе Сэтагая начали происходить жуткие вещи. Жители шептались о том, что кто-то издевается над местными животными. Ходили слухи, что грызунов находили мёртвыми, а бродячих кошек, которые обычно грелись на солнышке, стали видеть изувеченными. Один из соседей вспоминал, как их любимый уличный кот, всегда ласковый и игривый, однажды вернулся без хвоста. «Просто исчез, — говорил он, — как будто кто-то отрезал его ради забавы». Что-то зловещее уже тогда прокрадывалось в этот район.

25 декабря Ясуко поделилась с тестем своей тревогой. «Какая-то странная машина, — сказала она, — уже несколько раз парковалась прямо перед нашим домом». Это было необычно, вокруг хватало парковочных мест. Но эта машина появлялась снова и снова, словно кто-то присматривался к их дому.

Два дня спустя, 27 декабря, сосед заметил мужчину лет сорока, бродившего вокруг дома Миядзав. На первый взгляд, ничего особенного — парк за домом привлекал много людей. Кто-то гулял, кто-то катался на скейте. Но теперь, оглядываясь назад, этот силуэт кажется зловещим предзнаменованием.

29 декабря, за пару дней до наступления нового века, на станции Сэйдзёгакуэнмаэ, что в нескольких километрах от дома Миядзав, заметили странного человека. Он был одет в «скейтерскую» одежду — мешковатые штаны, кепка, рюкзак за плечами. Свидетель запомнил его, потому что в холодную декабрьскую погоду парень выглядел слишком легко одетым, будто мороз ему был нипочём. В тот же день, по данным полиции, кто-то с похожим описанием купил в местном супермаркете нож для сашими. Это была единственная такая покупка за день. 

На следующий день, 30 декабря, мужчина, похожий на того же незнакомца, появился уже ближе — у станции Сэнгава, примерно в полутора километрах от дома Миядзав. Ему было от 35 до 40 лет, и с каждым днём он, казалось, всё ближе подбирался к их улице. 

Для семьи Миядзава суббота, 30 декабря, стала последним днём. Они не знали, что их время истекает. День был наполнен привычной суетой. Новый год, а с ним и новый век, уже дышали в затылок, принося с собой праздничное настроение. Семья готовилась к Омисоке, предвкушая тёплые моменты и новые надежды.

Примерно в шесть вечера, около 18:00, Миядзавы отправились за покупками. Точно неизвестно, поехали ли все четверо, но свидетель видел их в торговом центре неподалёку. Сосед, проезжавший мимо их дома в 18:30, заметил, что их машины не было на месте. Похоже, семья действительно выехала за продуктами или подарками к празднику.

Около 19:00, Ясуко позвонила своей маме, жившей в соседней половине дома. Они часто созванивались, несмотря на то, что жили через стенку. Разговор, скорее всего, был обычным, бытовым. Возможно, Ясуко спрашивала, не хочет ли мама заглянуть к ним, чтобы провести время с внучкой. 

«Ниина побежала к бабушке смотреть записанную телепередачу», — позже вспоминали родственники. Девочка оставалась у них до половины десятого вечера, примерно до 21:30. Всё это время жизнь семьи текла своим чередом, спокойная и размеренная.

Последний след Миядзав остался в 22:38, когда Микио открыл рабочую почту. Письмо было защищено паролем, так что это точно был он. Это был последний момент, когда мы знаем, что кто-то из семьи был жив. Их дом, обычно тихий и уютный, через несколько часов превратится в сцену ужаса, о котором будут говорить десятилетиями.

Ночь, когда все случилось

Вечер 30 декабря 2000 года в доме Миядзав в Сэтагае казался обычным. Но около десяти часов, примерно в 22:00, прохожий, гулявший по тропинке в парке за домом, остановился. Из дома доносились голоса. Не крики, не звон стекла, а резкий, напряжённый спор. Словно двое спорили, не сдерживая эмоций. Ничего необычного, подумал свидетель. Просто семейная ссора. Он пошёл дальше, не оборачиваясь. 

Спустя полтора часа, около 23:30, в соседней половине дома, где жила мать Ясуко, услышали громкий стук. Звук был тяжёлым, словно что-то рухнуло. Родственники не могли точно вспомнить время, но позже, сопоставив с телепрограммой, прикинули, что это было около полуночи. Что-то происходило за стеной, но никто не заподозрил беды.

Примерно в тот же момент кто-то — то ли сосед, то ли случайный прохожий — заметил мужчину, спешившего по тропинке вдоль дома Миядзав. Он двигался неестественно быстро. Эти три момента — спор, стук за стеной, тень на тропинке — были единственными намёками на то, что в ту ночь в доме разворачивалась трагедия. Но ужас, обрушившийся на семью, останется незамеченным ещё несколько часов.

Недалеко от дома Миядзав, уже за полночь, таксист подвозил трёх пассажиров. Трое мужчин средних лет сели в машину, и их молчание сразу насторожило водителя. Обычно в такое время, особенно перед Новым годом, пассажиры болтливы, полны праздничного настроения. Но эти трое молчали, словно не хотели выдавать себя. Они попросили высадить их у станции неподалёку, в нескольких километрах от Сэтагаи.

Один из мужчин был ранен. Когда они вышли, таксист заметил пятно крови на заднем сиденье. «Странно, — подумал он, — и противно». Но в ту ночь он просто выругался про себя, протёр сиденье и поехал дальше. Только позже, когда Токио облетела весть о случившемся, он понял, что эта поездка могла быть связана с кошмаром, развернувшимся в доме Миядзав. К сожалению, имена пассажиров не знал.

Утро 31 декабря, канун Нового года, началось с тревоги. Мать Ясуко пыталась дозвониться до дочери, чтобы обсудить планы на день. Но телефон молчал. Не гудки, не автоответчик — просто мёртвая тишина. Это было странно. Телефонные линии в доме Миядзав, как выяснится позже, кто-то намеренно оборвал.

Обеспокоенная, она вышла из своей половины дома и направилась к дочери. Дверь. Звонок. Тишина. Никто не открывал. Мать Ясуко достала запасной ключ, повернула его в замке и шагнула внутрь. Дом встретил её зловещей пустотой. Ни звука, ни шороха. Сердце сжалось от дурного предчувствия. 

Едва переступив порог, она увидела его. Микио, 44-летний отец семейства, лежал у подножия лестницы, ведущей на второй этаж. Его тело было изранено множеством ножевых ударов. Жизнь покинула его, оставив лишь холодную оболочку. 

Сдерживая панику, мать Ясуко бросилась наверх. На втором этаже её ждал новый удар. Там, у самой лестницы, лежали Ясуко и Ниина. Мать и восьмилетняя дочь были изрезаны с невероятной жестокостью. Их тела покрывали десятки ножевых ран, словно кто-то вымещал на них нечеловеческую ярость. Мать Ясуко, не веря своим глазам, коснулась их тел — то ли от горя, то ли в слабой надежде, что они ещё дышат. Но Ясуко, её дочь, которую она растила и любила больше сорока лет, и Ниина, её внучка, с которой они всего двенадцать часов назад смотрели телевизор, были мертвы. Холодные. Неподвижные. Превращённые в тени неизвестным убийцей.

В соседней спальне ждала последняя трагедия. Шестилетний Рэй, маленький мальчик, боровшийся с речевым нарушением, лежал в своей кровати. Его задушили. Следователи позже предположат, что он стал первой жертвой. Возможно, его беззвучная борьба дала начало кошмару, который поглотил всю семью.

Мать Ясуко, потрясённая увиденным, бросилась к телефону, чтобы вызвать полицию. Её мир рухнул в одно мгновение. Картины, которые она обнаружила в доме дочери, будут преследовать её вечно — кошмар, который нельзя забыть. Ничто не могло вернуть её семью: Ясуко, Микио, Ниину и маленького Рэя. Они ушли навсегда, оставив лишь тишину и боль.

Полиция Токио прибыла на место, и даже закалённые офицеры замерли от ужаса. Убийство целой семьи, совершённое в тишине ночи неизвестным, было не просто преступлением — это был удар по сердцу Сэтагаи. Следователи знали: эта история разлетится по городу, сея страх. Целая семья, вырезанная в собственном доме, — нет ничего страшнее.

На месте преступления началась кропотливая работа. Мать Ясуко, её сестра и зять, жившие в соседней половине дома, пытались вспомнить хоть что-то необычное из той ночи. Единственное, что всплыло в памяти, — громкий стук, раздавшийся ближе к полуночи. Полиция предположила, что этот стук мог быть связан с борьбой Микио с убийцей. Судя по ранам на его теле, он пытался дать отпор. Возможно, тот звук, который услышали родственники, был моментом, когда Микио сбросили с лестницы.

Раны на теле Микио, множественные удары ножом, сосредоточились в основном на шее. Следователи быстро установили, что орудием убийства был нож для сашими, оставленный на кухне. Именно этот нож, как выяснилось, купили в местном супермаркете всего за день до трагедии, 29 декабря 2000 года. Убийца принёс его с собой. Но в схватке с Микио нож сломался — детали, как именно, остались неясны. На основе улик полиция предположила, что убийца использовал два орудия: сломанный нож для сашими и второй нож, найденный прямо на кухне Миядзав, которым добили Ясуко и Ниину на втором этаже.

Примечательно, что Микио нашли в его повседневной одежде — деловом костюме, в котором он ходил по делам. Один из неподтверждённых слухов, найденных в сети, гласил, что на нём была только одна туфля, но это не удалось проверить, так что стоит отнестись к этому с осторожностью.

Чтобы понять, что произошло с Ясуко и Нииной, нужно представить планировку дома. На втором этаже, куда вела лестница, была ещё одна лесенка, ведущая в мансарду на третьем этаже. Там стояли кровать и телевизор. Судя по всему, Ясуко и Ниина были там в момент нападения — возможно, смотрели телевизор или отдыхали. Их тела нашли у подножия этой лесенки. Обеих ударили ножом десятки раз. Раны были такими многочисленными, что выходили далеко за пределы необходимого для убийства. Следователи отметили эту жестокость и предположили, что убийца мог испытывать особую ненависть к женщинам или девочкам. К сожалению, такая агрессия в подобных преступлениях встречается нередко, и этот факт позже стал важной частью расследования.

Рэй, младший сын семьи, был найден в своей кровати. Его задушили. Сначала полиция не могла понять, почему его смерть отличалась от остальных — без ножевых ран, без той ярости, что обрушилась на других. Но, собирая улики, следователи пришли к выводу, что Рэй, скорее всего, стал первой жертвой. Его последние минуты, возможно, прошли в смятении, которое шестилетний мальчик не мог осознать. Он не видел, как его семью постигла участь, но его уход всё равно был полон ужаса.

Той же ночью, примерно через шесть часов после обнаружения тел, в медицинском центре на станции Тобу Никко, в нескольких часах езды на север от Сэтагаи, появился молодой человек. Между этими местами курсируют поезда, и добраться туда несложно. Мужчине было около тридцати, и он вёл себя странно. Он не назвал ни своего имени, ни причины травмы. А травма была серьёзной — рана на руке, глубокая, до кости. Персонал клиники удивился, как спокойно он относился к боли. Это выглядело подозрительно, и они запомнили его: чёрная пуховая куртка, джинсы, равнодушное выражение лица. Его рану обработали и отпустили, не зная, что всего несколько часов назад в Токио произошло нечто чудовищное.

Следы, оставленные в крови

К удивлению следователей, место преступления в доме Миядзав было буквально усыпано уликами. Раннее утро 31 декабря 2000 года оставило за собой хаос, который, казалось, сам хотел рассказать, что здесь произошло. 

Первым делом полиция наткнулась на настоящую находку — орудия убийства. Два ножа: один, купленный 29 декабря в местном супермаркете, и второй, из кухонного ящика самих Миядзав, — лежали на кухне, всё ещё испачканные кровью. Обычно следователи месяцами ищут хоть намёк на оружие преступления, но здесь два ножа нашлись в первые же минуты. Это был редкий подарок судьбы для расследования, которое только начиналось.

Но ножи были лишь началом. Дом Миядзав оказался настоящим складом улик, словно убийца не пытался ничего скрыть. Каждая комната, каждый угол хранил кусочек этой мрачной головоломки, которую полиция пыталась собрать.

В гостиной следователи нашли вскрытую аптечку. Судя по всему, Ясуко и Ниина пытались использовать её во время нападения. Среди бинтов и пластырей обнаружились окровавленные повязки с кровью восьмилетней Ниины. Эта находка разрывала сердце — маленькая девочка, возможно, пыталась остановить кровь, пока всё не закончилось.

В ванной на втором этаже ждала ещё более неприятная находка. Убийца, похоже, не удосужился спустить за собой воду в унитазе, оставив следы фекалий. То ли он не знал о возможностях ДНК-анализа, то ли был настолько уверен в своей безнаказанности, что ему было всё равно. Позже эксперты нашли в этих следах остатки блюда из шпината с кунжутом и стручковой фасолью — еды, которую явно приготовили не в этом доме. В сети, годы спустя, любители-детективы назовут это блюдо «скучным», таким, какое могла бы приготовить мама своему сыну. Это породило теорию, что убийца, возможно, всё ещё жил с матерью, но об этом чуть позже.

По всему дому — на полу, в кровавых пятнах, в грязи — виднелись отпечатки обуви. Следователи определили, что это были кроссовки Slazenger, популярные в Японии в то время. Но вот что странно: размер обуви не соответствовал японским стандартам. Это был корейский размер, такие кроссовки продавались только в Южной Корее. Эта деталь породила множество теорий о происхождении убийцы, но пока оставалась лишь зацепкой.

Помимо бинтов из аптечки, которыми пользовалась Ниина, полиция нашла полотенца и женские гигиенические прокладки, пропитанные неизвестной кровью. Это открытие ошеломило детективов. Оно подтверждало, что Микио, вероятно, дал отпор на лестнице и ранил нападавшего. Рана была серьёзной — кровь текла так сильно, что убийце пришлось использовать подручные средства, чтобы её остановить. 

Кровь отправили на анализ, но результаты не приходят за одну ночь. А пока полиция продолжала осматривать дом, где улик было так много, будто убийца специально оставил их, чтобы подразнить следователей.

Вещи, пропитанная тайной

Самые ошеломляющие улики, найденные в доме Миядзав, были не кровавыми следами или ножами, а кучей вещей, которые убийца — или убийцы — принёс с собой и просто бросил. Будто он хотел, чтобы их нашли. Или ему было всё равно. Одежда, разбросанная по дому, словно насмехалась над следователями, обещая ответы, но оставляя лишь новые вопросы.

Убийца, судя по всему, явился на место преступления в одежде, типичной для скейтера. Среди вещей, найденных в доме, были: серая кепка Crusher, чёрная куртка AirTech, бело-фиолетовая кофта с длинными рукавами (кто-то называл её свитером, кто-то — футболкой), чёрные перчатки Edwin, разноцветный шарф без ярлыков и чёрный носовой платок. Каждая из этих вещей была словно кусочек пазла, который полиция пыталась собрать.

Самой примечательной оказалась кофта. На ней нашли пятна крови, и она явно не принадлежала никому из семьи Миядзав — ни по стилю, ни по размеру. Бело-фиолетовая, с длинными рукавами, она продавалась только в магазинах Marufuru, розничной сети, где также можно было купить такие же перчатки и кепку, как те, что нашли на месте. Это был первый намёк на то, где убийца мог собирать свой «костюм» перед нападением.

Чёрный носовой платок тоже выделялся. Кто-то аккуратно выгладил его перед использованием. Странная деталь. Мало кто утруждает себя глажкой платка, особенно если это молодой парень, одетый как скейтер. В сети эта находка породила теории: а что, если убийца жил с матерью, которая заботливо гладила его вещи? Это звучало правдоподобно, но пока оставалось лишь домыслом.

На платке эксперты обнаружили следы мужского одеколона Drakkar Noir. Не то чтобы это перевернуло расследование, но деталь добавляла образу убийцы ещё один штрих. Интересно, что вся одежда — от кепки до шарфа — была постирана в жёсткой воде, насыщенной минералами. В Японии, где обычно используют мягкую воду с небольшим содержанием натрия, это было необычно. В Южной Корее, напротив, жёсткая вода — норма. Эта деталь усилила теории о возможном корейском происхождении убийцы, начавшиеся ещё с кроссовок Slazenger корейского размера.

Но одежда была не единственным, что оставил убийца. Среди улик нашлась ещё одна странная находка. Сама по себе сумка выглядела безобидно, но содержимое оказалось золотой жилой для следствия.

Внутри нашли кусок грип-ленты — липкой полоски, которую клеят на скейтборды для лучшего сцепления. Ещё там были следы того же одеколона Drakkar Noir, что и на платке. Но самым неожиданным оказался песок. Да, обычный песок. Сложно поверить, что несколько песчинок могут быть ценной уликой. Оказывается, эксперты могут взять крупицу песка и определить, откуда она, с точностью до 80–160 километров.

Песок из сумки указал на юго-запад США, а точнее — на район вокруг авиабазы Эдвардс, военной базы примерно в 160 километрах к северу от Лос-Анджелеса. Эта находка стала настоящей бомбой. Она намекала, что убийца мог быть связан с военными — возможно, лётчиком, дислоцированным в Токио, или подрядчиком, работавшим в нескольких странах. Некоторые связали песок с выглаженным платком, предположив, что военная дисциплина, где глажка формы — часть рутины, могла оставить такой след. Это была зацепка, которая уводила расследование за тысячи километров от Сэтагаи.

Но даже с таким количеством улик полиция всё ещё была далека от разгадки. Дом Миядзав хранил улики, будто убийца специально разбрасывал их, но ни одна из них не вела к конкретному подозреваемому. 

Эхо в пустом доме

Дни тянулись, превращаясь в недели, а недели — в месяцы. Полиция Токио вынесла улики на суд общественности, умоляя всех, кто знает хоть что-то о найденной одежде, дать знать. Они смогли отследить происхождение некоторых вещей, но надежда быстро угасла. Одежда, оставленная убийцей в доме Миядзав, была слишком обычной. Тысячи таких кепок, курток и перчаток были проданы по всей Японии за год до трагедии. Пытаться найти каждого владельца было всё равно что искать иголку в стоге сена — пустая трата времени.

В начале апреля 2001 года, примерно через сто дней после убийства, полиция наткнулась на любопытную находку. Недалеко от дома Миядзав, менее чем в полутора километрах, у ручья в районе Сэтагая нашли маленькую статуэтку. Это был Дзидзо — буддийский божок, покровитель детей в загробной жизни. В восточноазиатском буддизме Дзидзо защищает души детей, умерших раньше родителей, оберегая их от демонов на пути в мир духов. 

Статуэтка, стоявшая у воды, казалась не случайной. Следователи забрали её как улику, гадая, не оставил ли её убийца — из чувства вины или в попытке загладить содеянное. Кто бы ни поставил её там, она стала скорбным напоминанием о судьбе семьи Миядзав, чьи жизни оборвались так жестоко.

Пока полиция разбиралась с уликами и тестировала их в своей базе данных — новой для 2000 года технологии в борьбе с преступностью, — они начали выстраивать картину той ночи. Детективы выяснили, что убийца, скорее всего, проник в дом через окно ванной на втором этаже. Оно находилось с задней стороны дома, прямо над забором, отделявшим участок от парка. Забраться туда было непросто — требовалась немалая физическая сила, чтобы подтянуться и влезть внутрь.

Первой жертвой, по мнению следователей, стал шестилетний Рэй. Убийца прокрался в его спальню и задушил мальчика, пока тот спал. Тихо, без шума, без борьбы. 

Дальше события становятся размытыми, и полиция не была уверена в точной последовательности. Они предположили, что Микио, работавший за компьютером в кабинете на первом этаже, услышал какой-то шум наверху. Он поднялся по лестнице и столкнулся с убийцей. Завязалась схватка. Микио, отчаянно защищая семью, проиграл — его тело нашли у подножия лестницы, куда он, вероятно, упал после смертельных ударов.

Следующими были Ясуко и Ниина. Их атаковали либо в мансарде на третьем этаже, либо у лестницы, ведущей туда. Аптечка, которую они вскрыли, и окровавленные бинты с кровью Ниины наводили на мысль, что девочка пыталась остановить кровь. Возможно, убийца напал на них с ножом для сашими, который сломался во время схватки. Тогда он спустился на кухню за новым оружием. Ясуко и Ниина, решив, что он сбежал, не вызвали полицию — иначе почему они не позвонили сразу? Вместо этого они пытались помочь Ниине, думая, что худшее позади. Но убийца вернулся. С новым ножом он закончил начатое, добив мать и дочь у подножия лестницы в мансарду.

Есть и другая версия, которая кажется мне более правдоподобной. Убийца, задушив Рэя, напал на Ниину, возможно, когда она была с матерью. Микио услышал шум борьбы и бросился наверх, чтобы защитить семью, не зная, что Рэй уже мёртв. На лестнице он столкнулся с убийцей, и в схватке получил смертельные раны. Нож для сашими сломался, а сам нападавший был ранен. Оказавшись рядом с кухней, он схватил новый нож и вернулся, чтобы добить Ясуко и Ниину. Они пытались спасти Ниину, накладывая бинты из аптечки, и, возможно, хотели спрятаться в мансарде, надеясь поднять за собой лестницу. 

Но самое жуткое открытие ждало полицию впереди. Воссоздавая ход событий, следователи поняли: убийца не сбежал после преступления. Он остался в доме Миядзав. Часами.

Незваный гость

Улики привели полицию к ошеломляющему выводу: убийца не сбежал сразу после расправы над семьёй Миядзав. Вместо этого он решил задержаться в их доме, словно незваный гость, который чувствует себя как дома. Он даже не потрудился прикрыть тела четырёх жертв, а просто устроился поудобнее, будто это была его собственная ночь в чужом доме.

Невероятно, но убийца, судя по всему, прилёг вздремнуть на диване в гостиной Миядзав. Это была одна из самых странных деталей дела. Обычно преступники бегут с места преступления, боясь, что каждая лишняя минута увеличит риск быть пойманным. Но этот убийца, похоже, наслаждался моментом, проведённым в доме своих жертв, словно смакуя их жизни, которые он только что отнял.

Он прошёлся по кухне, открыл холодильник и угостился мороженым. Полиция нашла четыре обёртки от мороженого и на всех были отпечатки пальцев. Эти отпечатки, не принадлежавшие никому из семьи, совпадали с другими, разбросанными по всему дому. Убийца не пытался замести следы. Он оставил их повсюду, будто напоказ.

Незваный гость добрался и до компьютера в кабинете на первом этаже. В ранние часы 31 декабря 2000 года, примерно в 01:18, когда семья, скорее всего, уже была мертва, кто-то включил компьютер. Убийца зашёл на сайт театра Shiki Theater Company, который Микио добавил в закладки. Микио любил театр — это была его страсть. И вот вопрос: был ли это больной розыгрыш со стороны убийцы? Или, может, убийство произошло позже, чем предполагают? В 01:18 кто-то пытался купить билеты на спектакль через этот сайт, и все улики указывают на убийцу.

Часы спустя, около 10:05 утра, он снова включил компьютер. На этот раз он просматривал сайты компании Микио, Interbrand, и школы, где преподавала Ясуко. Странно, но он открывал только те сайты, которые были в закладках семьи, словно хотел погрузиться в их мир, почувствовать себя частью их жизни. После десяти минут сёрфинга он просто выдернул шнур компьютера из розетки.

Всю ночь убийца рылся в вещах семьи Миядзава. Он собрал их удостоверения личности и кредитные карты и разложил их в гостиной, недалеко от дивана, где спал. Это выглядело странно. Многие предположили, что он пытался подобрать пин-коды к картам, но, уходя, не стал рисковать и оставил их. Зачем он это делал? Ответа нет.

Перед уходом убийца сделал ещё кое-что необъяснимое. Он собрал кучу вещей — мусор, вроде обёрток от мороженого и разрезанных рекламных листовок, а также рабочие квитанции Микио, школьные документы Ясуко и даже женские гигиенические прокладки с его собственной кровью — и свалил всё это в ванну. Зачем? Никто не знает. Возможно, он планировал замочить их, чтобы уничтожить улики, но забыл. А может, просто оставил этот странный «подарок», не осознавая, что и без того усеял дом следами.

Полиция заподозрила, что убийца прихватил с собой около 150 тысяч иен — примерно 1300 долларов по тогдашнему курсу. Но это не было ограблением. В кабинете, где он ел мороженое и пользовался компьютером, осталось ещё больше денег, которые он не тронул. Ценности семьи тоже остались на месте. Единственное, что пропало, — старая куртка Микио. И всё.

Когда мать Ясуко вошла в дом, она вспомнила, что входная дверь была заперта. Это навело полицию на мысль, что убийца ушёл через окно ванной на втором этаже, через которое, вероятно, и проник. Но годы спустя мать Ясуко уже не была так уверена в своих словах о запертой двери. Как именно убийца покинул место преступления, так и осталось загадкой.

Легенда о полуночном демоне

Прошло почти двадцать пять лет с момента преступления, совершённого в ночь на 31 декабря 2000 года, и всё это время любители-детективы в интернете перебирали улики, надеясь найти ответы. Но некоторые из этих «ключей» к разгадке оказались ложными — либо ошибками следствия, либо неверно понятыми фактами, которые только запутали дело.

Одна из таких историй касалась открыток. Сразу после убийства в Сэтагае поползли слухи, что из дома Миядзав пропали праздничные открытки, которые семья получила от друзей и родственников в преддверии Нового года. На интернет-форумах эту деталь обсуждали с жаром, предполагая, что убийца забрал их как трофей. Но правда оказалась куда прозаичнее. Никакие открытки не пропадали. Их забрал следователь, чтобы проверить, кто их отправил. В любом расследовании первым делом смотрят на тех, кто был близок к жертвам. Открытки всегда были у полиции, и эта теория оказалась пустышкой.

Ещё одна ложная зацепка — следы красного красителя, найденные на месте преступления. Годы напролёт интернет-сыщики строили теории, связывая этот краситель с производством наркотиков. Некоторые даже намекали, что семья Миядзав могла быть замешана в наркоторговле, указывая на красный фосфор или йод, используемые в изготовлении наркотиков. Но всё оказалось проще: красный краситель был обычным компонентом красных маркеров, которые можно найти в любом доме. Ничего криминального. Просто маркер.

Эти детали до сих пор всплывают на форумах как «ключевые улики», хотя давно опровергнуты.

Время шло, а ответов не прибавлялось. Убийца Миядзав стал городской легендой, полуночным демоном, о котором шептались те, кто помнил ту страшную ночь. В западном мире тоже есть такие истории — о преступниках, чьи деяния обрастают мифами, становясь больше, чем жизнь. Но в 2006 году наука сделала шаг вперёд, и этот демон начал обретать человеческие черты.

Благодаря прогрессу в генетическом анализе полиция смогла изучить кровь, оставленную на полотенцах и гигиенических прокладках в доме. Результаты ДНК-тестов оказались неожиданными. Убийца, скорее всего, был человеком смешанной расы и, вероятно, не гражданином Японии. Его родители принадлежали к разным культурам: один был выходцем из Восточной Азии, другой — из Южной Европы.

«Убийца — мужчина азиатского происхождения, — сообщил источник в полиции журналу Japan Today. — Его ДНК содержит маркер от отца, который встречается у одного из каждых 13 японцев, одного из 10 китайцев и примерно одного из 5 корейцев. На основе митохондриальной ДНК мы знаем, что его мать имела предка из южной части Средиземноморья, вероятно, из района Адриатики».

Убийца всё же мог быть гражданином Японии, но за двадцать пять лет его отпечатки пальцев так и не совпали ни с одной базой данных. После событий 11 сентября 2001 года страны по всему миру начали активно собирать отпечатки у всех, кто пересекает границы, чтобы ловить преступников. Шанс, что человек, совершивший такое преступление, не попал бы в поле зрения правоохранительных органов, крайне мал.

ДНК не врёт: убийца семьи Миядзав был человеком смешанного происхождения. Его мать, судя по генетическим маркерам, имела корни в Южной Европе — возможно, испанские. Отец же был выходцем из Восточной Азии. Единственная неясность — точное происхождение отца. Найденный ген встречается у одного из пяти корейцев, но также у одного из десяти китайцев и одного из тринадцати японцев. Это как искать иголку в стоге сена, где каждая соломинка выглядит почти одинаково.

Помимо ДНК, полиция узнала и другие детали. Убийца был ростом около 175 сантиметров, что определили по одежде, оставленной на месте преступления. Его обувь, кроссовки Slazenger, былапримерно 27,5 сантиметра в длину. А кровь, найденная на месте и не совпадающая с кровью семьи, указывала на группу А. Эти кусочки пазла складывались в портрет, но даже с ними убийца умудрялся ускользать от правосудия.

Одна из главных загадок дела — сколько было убийц? Слухи, витавшие в Сэтагае, намекали на троих. Всё началось с рассказа таксиста, который в ночь убийства подвозил трёх подозрительных мужчин. Один из них оставил пятно крови на заднем сиденье — деталь, которую ранние репортажи называли важной уликой. Полиция пыталась сравнить эту кровь с образцами с места преступления, но за годы никаких новостей об этом не появилось. Скорее всего, это была ложная зацепка.

Однако теория о трёх убийцах с самого начала запутывала следствие. Слухи смешались с историей о стычках Микио с местными скейтерами и байкерами из «Босодзоку». Убийца был одет в «скейтерскую» одежду, и это могло быть случайностью. Но что, если это был хитрый ход? Если убийца заранее планировал расправу над семьёй Миядзава, не проще ли было замаскироваться под тех, с кем у Микио были конфликты? Надеть кепку, куртку и перчатки, чтобы подозрения пали на местных хулиганов? Это был бы умный способ запутать следы. Но с другой стороны, откуда убийца мог знать такие детали, как то, с кем у главы семейства были конфликты?

Ранние репортажи также упоминали, что полиция проверяла версию, будто убийца мог уйти из дома ночью и вернуться. Никаких улик, подтверждающих это, не нашлось, но эта идея укладывалась в теорию о нескольких нападавших. Что, если один человек влез через окно ванной на втором этаже, а потом впустил ещё двоих? Это объяснило бы, почему в доме было столько улик, но ни одна не вела к конкретному подозреваемому.

Один убийца или трое — тень, оставившая кровавый след в Сэтагае, остаётся безликой.

Загадки без ответов

Помимо слухов о трёх убийцах, за годы, прошедшие с трагедии в Сэтагае, появилось несколько других теорий, которые не дают покоя следователям и любителям-детективам. 

Одна из них, о которой я упоминал ранее, связана с военным следом. Песок, найденный в поясной сумке, указывал на юго-запад США, район недалеко от Лос-Анджелеса, где расположена авиабаза Эдвардс. В Японии десятилетиями размещены американские военные, и несложно предположить, что кто-то, прошедший подготовку на базе Эдвардс, мог быть переведён на базу Йокота, всего в 40 минутах езды к западу от Сэтагаи. Эта теория кажется заманчивой: убийца — военный, чья дисциплина объясняет выглаженный платок, а песок — его связь с базой.

Но есть и контраргумент. Песок в сумке мог быть случайной уликой. Сумку могли купить с рук, в секонд-хенде, в магазине подержанного скейтерского снаряжения или даже на eBay, который в конце 2000 года уже был популярен. Такие вещи часто переходят из рук в руки, особенно в среде скейтеров. Песок мог попасть туда задолго до преступления, и это просто ложный след, уводящий расследование в сторону.

Мне не удалось выяснить, проверяла ли токийская полиция отпечатки пальцев через военные базы данных в последующие годы, но до событий 11 сентября 2001 года обмен информацией между странами был не таким активным. Возможно, эта ниточка осталась непроверенной.

Ещё одна теория предполагает, что убийца был бродягой, путешествующим по поездам. Сэтагая — крупный район Токио с удобным доступом к нескольким железнодорожным станциям, ближайшие из которых находились всего в паре километров от дома семьи Миядзава. Мужчина, обратившийся за медицинской помощью на станции Тобу Никко в нескольких часах езды, только укрепил эту версию. Возможно, он был скитальцем, который воспользовался моментом, проник в дом и исчез. Это объясняло бы, почему его так и не нашли — он просто уехал, не оставив следов.

И, конечно, нельзя обойти самую очевидную версию: убийца мог быть знакомым семьи или одним из тех скейтеров, с которыми Микио поссорился за несколько недель до трагедии. Эта теория кажется слишком простой, почти банальной. Но отрицать её нельзя — такие преступления часто совершают те, кто знал жертвы или имел с ними личные счёты.

В декабре 2015 года известный автор криминальных историй Фумия Итихаси выпустил книгу «Дело об убийстве семьи Сэтагая». В ней он указывает на своего подозреваемого — человека, которого он называет «R», бывшего военнослужащего из Южной Кореи. Итихаси опирается на улики, найденные на месте преступления, в частности на грязь, которую он связал с одной из корейских провинций, где жил «R». Автор утверждает, что добыл отпечатки пальцев этого человека, и они идеально совпадают с отпечатками, оставленными в доме семьи Миядзава.

Только время покажет, приведёт ли книга Итихаси к ответам. Но факт остаётся фактом: за двадцать пять лет в расследовании участвовало множество японских полицейских и следователей. Их усилия, подкреплённые бесчисленными теориями из интернета, не приблизили правосудие ни на шаг. Убийца семьи Миядзава до сих пор не найден.

Расследование убийства семьи Миядзав так и остаётся нераскрытым.