Эд Кемпер: маньяк, который приберег одно из убийств для собственной матери

Ранние годы

Представьте себе мальчика, который уже в четыре года возвышался над сверстниками, словно великан. Эдмунд Эмиль Кемпер III, родившийся 18 декабря 1948 года в Бербанке, был именно таким. Средний ребенок в семье, единственный сын Кларнелл Элизабет Кемпер, уроженки Монтаны, и Эдмунда Эмиля Кемпера-младшего, ветерана Второй мировой войны. Отец Эдмунда после войны участвовал в испытаниях ядерного оружия на Тихоокеанском полигоне, а затем вернулся в Калифорнию, где работал электриком. При рождении Эдмунд весил почти 6 килограммов — настоящий младенец-гигант, чья физическая мощь с детства выделяла его среди других.

Но за этим внушительным обликом скрывалась тьма. Еще мальчишкой Эдмунд устраивал жуткие ритуалы с куклами младшей сестры: отрывал им головы и руки, словно репетируя что-то зловещее. Однажды старшая сестра, Сьюзан Хьюи Кемпер, поддразнила его, спросив, почему он не поцелует свою учительницу. Ответ Эдмунда, тогда еще ребенка, прозвучал как гром: «Если я ее поцелую, мне придется сначала убить ее». В его словах уже тогда чувствовалась пугающая холодность. Он признавался, что, будучи мальчишкой, крался из дома с отцовским штыком и подглядывал за своей учительницей второго класса через окна ее дома. Но это были не просто детские шалости. Его любимыми играми были «Газовая камера» и «Электрический стул». Он просил младшую сестру связать его и «включить» воображаемый рубильник, после чего падал на пол, корчась, будто умирая от газа или тока. Эти игры были не просто странными — они были зловещим предзнаменованием.

Детство Эдмунда не обошлось без опасностей. Однажды старшая сестра толкнула его прямо перед мчащимся поездом. В другой раз она столкнула его в глубокий конец бассейна, и Эдмунд едва не утонул. Эти эпизоды, возможно, лишь укрепляли его чувство одиночества и злобы.

Эдмунд был близок с отцом, и разрыв родителей в 1957 году, за которым последовал развод в 1961-м, стал для него ударом. Кларнелл и Эдмунд-младший постоянно ссорились. Мать называла работу мужа-электрика «ничтожной» и не скрывала своего презрения. Эдмунд-младший позже говорил, что даже боевые миссии и ядерные испытания не шли ни в какое сравнение с жизнью рядом с Кларнелл. «Она ранила меня сильнее, чем триста девяносто шесть дней и ночей на фронте», — признавался он.

После развода Эдмунд остался с матерью в Хелене, штат Монтана. Их отношения были настоящим кошмаром. Кларнелл, по словам Эдмунда, была властной, невротичной женщиной, злоупотреблявшей алкоголем. Она унижала сына, высмеивала его, а порой и поднимала на него руку. Эдмунд утверждал, что мать боялась проявлять к нему ласку, считая, что это «сделает его геем». Она твердила, что он похож на отца и что ни одна женщина никогда его не полюбит. Но в то же время Кларнелл странным образом подталкивала сына к свиданиям с девушками, что только запутывало его еще больше. Эдмунд описывал мать как «большую, уродливую и неуклюжую», «больную и злую женщину». Некоторые позже предположили, что у Кларнелл могло быть пограничное расстройство личности.

Антисоциальное поведение Эдмунда проявилось рано. В 10 лет он закопал семейного кота заживо, а потом выкопал его, обезглавил и насадил голову на кол. Позже он признавался, что ему нравилось обманывать семью, скрывая правду об этом убийстве. В 13 лет он убил другого кота, который, как ему казалось, больше любил его младшую сестру. Части тела животного он хранил в своем шкафу, словно трофеи.

Кларнелл боялась сына. Она заставляла его спать в запертом подвале, утверждая, что он может навредить сестрам. Однажды она назвала Эдмунда «настоящим чудовищем» в телефонном разговоре с его отцом, не зная, что сын подслушивает. За малейший проступок она била его, усиливая его ненависть.

В 14 лет Эдмунд сбежал из дома к отцу в Ван-Найс, Калифорния. Но там его ждало разочарование: отец женился во второй раз и воспитывал пасынка. Эдмунд чувствовал, что новая семья для отца важнее, чем он сам. Вскоре его отправили к бабушке и дедушке, жившим на ранчо в предгорьях Сьерра-Невады, на дороге 224, примерно в трех километрах к западу от городка Норт-Форк. Эдмунд называл деда «выжившим из ума», а бабушку обвинял в том, что она «кастрировала» его своей властностью. Именно там, на этом ранчо, его тьма начала проявляться в полную силу.

Первые убийства

Тихий летний день 27 августа 1964 года. Ранчо в предгорьях Сьерра-Невады, в трех километрах от городка Норт-Форк, дышит покоем, но это лишь иллюзия. Пятнадцатилетний Эдмунд Кемпер, долговязый подросток с холодным, почти нечеловеческим взглядом, стоит напротив своей бабушки, Мод Матильды Кемпер. Ей 67 лет, и она, сама того не зная, только что вступила в смертельный спор. Слова летят, как искры, и вдруг Эдмунд хватает винтовку. Выстрел — пуля пробивает голову. Еще два выстрела — в спину. Но ярость не утихает. Он хватает нож и наносит несколько ударов уже безжизненному телу. В этот момент на подъездную дорожку въезжает машина. Это его дед, Эдмунд Эмиль Кемпер-старший, 72-летний старик, вернувшийся домой. Эдмунд не медлил. Один точный выстрел — и дед упал замертво. Словно выполнив домашнее задание, Эдмунд подошел к телефону и позвонил матери. Кларнелл, не теряя хладнокровия, приказала сыну: «Звони в полицию». Он повиновался и набрал номер местного участка.

Эдмунд Кемпер после ареста в 1964 году

Перед полицейскими Эдмунд с пугающей откровенностью признался: «Я просто хотел узнать, каково это — убить бабушку». Про деда он добавил, что тот «рассердился бы» за содеянное. Эти слова, произнесенные подростком, леденят кровь. Убийства, совершенные с такой расчетливой жестокостью, кажутся немыслимыми для 15-летнего паренька. Судебные психиатры вынесли вердикт: параноидная шизофрения. Эдмунда отправили в государственную больницу Атаскадеро, в округе Сан-Луис-Обиспо — учреждение строгого режима, где содержат психически больных преступников.

Заключение (с 1964 по 1969 годы)

В Атаскадеро Эдмунд оказался в мире, где каждый шаг был под контролем, но его разум работал четко, как никогда. Психиатры и соцработники Калифорнийского молодежного управления не согласились с судебным диагнозом. Они наблюдали за ним и видели: никаких бредовых идей, никаких галлюцинаций, никакого хаоса в мыслях. Эдмунд не был безумцем. Он был умен, вдумчив, даже обаятелен. Первый тест на IQ показал 136 баллов — результат, который превосходил 98% людей. Позже, уже в Атаскадеро, он прошел еще один тест, и цифра поразила: 145 баллов. Его интеллект был острым, как лезвие.

Эдмунд стал образцовым заключенным. Он завоевал доверие врачей, помогая проводить психологические тесты другим пациентам. Его обучили работать с методиками, и он справлялся безупречно. Один из психиатров позже отметил: «Он был отличным работником, что необычно для социопата. Он гордился своим делом». Эдмунд даже вступил в местное отделение Jaycees, молодежной организации, и утверждал, что разработал новые тесты для Миннесотского многофакторного личностного опросника, включая «Шкалу явной враждебности». Но за этой личиной прилежного узника таилось нечто зловещее. Позже, после второго ареста, Эдмунд признался: он научился манипулировать врачами. Работа с тестами и разговоры с сексуальными преступниками в Атаскадеро стали для него школой. Он впитывал их хитрости, их слабости, их мысли, словно готовясь к чему-то большему.

Освобождение и время между убийствами

18 декабря 1969 года Эдмунду Кемперу исполнился 21 год. В этот день, словно в насмешку над судьбой, его выпустили на свободу из больницы Атаскадеро. Психиатры учреждения предупреждали: отпускать его рано. Но их голоса остались неуслышанными. Эдмунда передали под опеку матери, Кларнелл, которая к тому времени успела выйти замуж, взять фамилию Страндберг и снова развестись. Теперь она жила в городке Аптос, в Калифорнии, в двух шагах от своей работы администратором в Университете Калифорнии в Санта-Крузе. Эдмунд вернулся в дом, где каждая стена, казалось, пропиталась ядом их старых ссор. Но он умел убеждать. К 29 ноября 1972 года он настолько впечатлил своих психиатров, что его юношеские судимости навсегда стерли из архивов. Последний отчет его кураторов звучал как гимн успеху: «Если бы я встретил этого пациента без его истории, я бы подумал, что передо мной уравновешенный молодой человек с инициативой и интеллектом, без признаков психических расстройств. Он отлично отреагировал на годы лечения и реабилитации. Я не вижу причин считать его опасным для себя или общества. Удаление его судимостей даст ему больше свободы для реализации потенциала». Эти слова позже будут звучать как горькая ирония.

Живя с матерью, Эдмунд поступил в местный колледж, как того требовали условия его условно-досрочного освобождения. Он мечтал стать полицейским, но его рост — 2,06 метра — закрыл перед ним эту дверь. Его прозвали «Большой Эд», и это имя прилипло, как метка. Но Эдмунд не сдался. Он подружился с полицейскими из Санта-Круза, став завсегдатаем бара Jury Room, где местные копы любили пропустить стаканчик. Они считали его «дружелюбным занудой», не подозревая, что за его улыбкой скрывается нечто зловещее.

Эдмунд хватался за любую работу, пока в 1971 году не устроился в Департамент дорог штата Калифорния. Но дома, с Кларнелл, жизнь была адом. Их ссоры сотрясали стены. Соседи не раз слышали крики, доносившиеся из их квартиры. Позже Эдмунд вспоминал: «Мы с матерью устраивали настоящие битвы. Жуткие, яростные, полные злобы. Я никогда не ссорился так с другими. С мужчиной я бы уже дрался, но это была моя мать. Я не мог даже подумать о том, чтобы поднять на нее руку. А она затевала ссоры из-за ерунды. Однажды мы чуть не разнесли дом, споря, чистить мне зубы или нет». Эти слова — как эхо их токсичной связи, где любовь и ненависть сплелись в тугой узел.

Скопив немного денег, Эдмунд сбежал от матери, сняв жилье с другом в городе Аламеда. Но Кларнелл не отпускала. Она звонила, приезжала без предупреждения, вторгаясь в его жизнь. Финансовые трудности заставляли Эдмунда раз за разом возвращаться в Аптос, в квартиру матери. В 1972 году, когда ему было 23 года, он познакомился на пляже Санта-Круза с 17-летней студенткой старших классов из школы Турлока. Ей было 17, и её имя родители попросили не разглашать. В марте 1973 года они обручились. Их помолвка длилась больше года, но рухнула после второго ареста Эдмунда. Эта история стала еще одним шрамом на его душе.

В тот же год, когда он начал работать в Департаменте дорог, с Эдмундом случилась беда. Катаясь на новом мотоцикле, он попал под машину. Рука была серьезно повреждена, но авария принесла ему компенсацию в 15 000 долларов — около 106 248 долларов в сегодняшних ценах. На часть этих денег он купил Ford Galaxie 1969 года. Машина стала его убежищем. И его ловушкой. Разъезжая по дорогам, он замечал молодых девушек, голосовавших на обочине. В багажнике он держал пластиковые пакеты, ножи, одеяла и наручники. Поначалу всё было безобидно. Эдмунд подвозил автостопщиц и отпускал их. Он говорил, что подвёз около 150 девушек, и ни одна не пострадала. Но внутри него росло нечто темное. Он называл это «маленькими вспышками» — приступами убийственных желаний. Позже он винил своих жертв, утверждая, что они «кидали ему в лицо свою свободу, показывая, что могут делать всё, что захотят, в этом прогнившем обществе». Эти слова были не просто оправданием. Они были предвестником ужаса, который вскоре захлестнул Санта-Круз.

Последующие убийства

Между маем 1972 и апрелем 1973 года Эдмунд Кемпер превратил солнечный Санта-Круз в место кошмаров. Пять студенток колледжа, одна школьница, его собственная мать и её лучшая подруга — все они стали жертвами его ярости. Он подбирал девушек, голосовавших на обочине, увозил их в глухие уголки, где стрелял, душил, закалывал или перерезал горло. Потом он привозил тела к себе домой. Там начиналось самое жуткое: обезглавливание, надругательства над трупами, расчленение. Каждое преступление было как ритуал, методичное и леденящее кровь.

Эдмунд не раз признавался в интервью: он искал жертв после ссор с матерью. Эти ссоры, полные яда и ненависти, подталкивали его к краю. Психиатры, да и сам Кемпер, считали, что молодые девушки были для него лишь заменой настоящей цели — его матери, Кларнелл. Она была тенью, что преследовала его в каждом убийстве.

Мэри Энн Пессе и Анита Лучесса

7 мая 1972 года Эдмунд колесил по Беркли на своём Ford Galaxie. На обочине он заметил двух 18-летних студенток из Университета Фресно — Мэри Энн Пессе и Аниту Мэри Лучессу. Девушки ловили попутку, чтобы добраться до друзей в Стэнфорде. Эдмунд предложил подвезти. Они сели в машину, не подозревая, что их судьба уже решена. Он вёл машину целый час, умело сворачивая в сторону глухого лесистого участка около Аламеды — места, которое знал как свои пять пальцев благодаря работе в Департаменте дорог. Девушки не заметили, что он увёз их совсем не туда, куда они просили. В укромном уголке он надел наручники на Пессе, а Лучессу запер в багажнике. Затем он заколол и задушил Пессе, а после расправился с Лучессой тем же способом. Позже он признавался, что, надевая наручники на Пессе, случайно коснулся её груди и смутился. «Ой, простите», — пробормотал он, будто это имело значение за минуты до её смерти. Ещё он говорил, что выбрал их, потому что они выглядели «приличными, из высшего среднего класса», а не «грязными хиппи», которые его не интересовали.

Тела девушек он спрятал в багажнике и поехал домой. По дороге его остановил патрульный из-за неработающего заднего фонаря. Эдмунд затаил дыхание, но полицейский не заподозрил, что в машине лежат два трупа. Дома, убедившись, что соседа по квартире нет, Эдмунд затащил тела внутрь. Он фотографировал их, надругался над мёртвыми телами, а затем расчленил. Части тел он упаковал в пластиковые мешки и выбросил недалеко от горы Лома-Приета. Головы Пессе и Лучессы он какое-то время хранил, используя их для своих больных игр, прежде чем выбросить в овраг. В августе 1972 года череп Пессе нашли на горе Лома-Приета. Остальные останки Пессе и следы Лучессы так и не обнаружили, несмотря на масштабные поиски.

Айко Ку

Вечером 14 сентября 1972 года Эдмунд заметил 15-летнюю Айко Ку, ученицу танцевальной школы. Она опоздала на автобус и решила поймать попутку, чтобы успеть на занятие. Эдмунд остановился, и она села в его машину. Он привёз её в безлюдное место, достал пистолет, но по нелепой случайности запер себя снаружи автомобиля. Айко, не осознавая опасности, открыла ему дверь, хотя оружие осталось внутри. Это стало её роковой ошибкой. В машине он душил её, пока она не потеряла сознания, а затем изнасиловал и убил. Тело Айко он спрятал в багажнике и поехал в ближайший бар, чтобы пропустить пару стаканов. Позже он вспоминал, как, выйдя из бара, открыл багажник и «любовался своей добычей, как рыбак». Дома он надругался над телом, расчленил его и избавился от останков так же, как от предыдущих жертв. Мать Айко звонила полицию, расклеила сотни листовок с просьбой помочь найти дочь, но никто не откликнулся. След Айко пропал.

Синди Шалл

7 января 1973 года Эдмунд, снова живший с матерью, кружил вокруг кампуса колледжа Кабрильо. Там он заметил 18-летнюю студентку Синтию Энн Шалл, которую все звали Синди. Он предложил подвезти её, и она согласилась. Вывезя Синди в лесистую местность, он выстрелил в неё из пистолета калибра 5,56 мм. Тело он спрятал в багажнике и поехал к матери домой. Там он укрыл труп Синди в шкафу своей комнаты, дождавшись ночи. Когда Кларнелл утром ушла на работу, Эдмунд надругался над телом, извлёк пулю, а затем расчленил и обезглавил Синди в ванной матери.

Голову Синди он хранил несколько дней, «развлекаясь» с ней. Потом он закопал голову в саду матери, направив лицо вверх, к её спальне. После ареста он объяснил это с мрачной насмешкой: «Мать всегда хотела, чтобы на неё смотрели с уважением». Остальные части тела он сбросил с обрыва. В следующие недели почти все останки Синди, кроме головы и правой руки, были найдены. Патологоанатом установил, что тело разрезали электропилой.

Розалинд Торп и Эллисон Лю

5 февраля 1973 года Эдмунд Кемпер выскочил из дома, пылая гневом после очередной ссоры с матерью. Её слова, острые, как ножи, снова задели его за живое. Он сел в свой Ford Galaxie и поехал искать, на ком выместить злобу. В Санта-Крузе уже ходили слухи о маньяке, охотящемся на автостопщиц, и студентам советовали садиться только в машины с наклейками Университета Калифорнии в Санта-Крузе. Эдмунд знал об этом. У него была такая наклейка — спасибо матери, работавшей в университете. На кампусе он заметил 23-летнюю Розалинд Хизер Торп, только что вышедшую из лекционного зала. Она села на переднее сиденье, приняв его за студента, и начала болтать, не чувствуя подвоха. Чуть позже он увидел 20-летнюю Эллисон Хелен Лю, которую описал как «маленькую китаянку», голосовавшую на обочине. Эллисон забралась на заднее сиденье, и машина тронулась.

Вскоре Эдмунд притормозил в безлюдном месте. Он выстрелил в голову Розалинд из пистолета калибра 5,56 мм. Эллисон, съежившаяся от ужаса на заднем сиденье, закричала. Первые два выстрела прошли мимо, но третья пуля попала ей в висок. Он завернул тела в одеяла и поехал дальше, словно ничего не произошло. Дома, у матери, он обезглавил трупы прямо в машине, чтобы не тащить их целиком. Безголовые тела он занёс в дом, где надругался над ними, а затем расчленил. Утром он избавился от останков, предварительно извлёк пули, чтобы затруднить опознание. Через неделю часть останков нашли в каньоне Эден, а в марте другие фрагменты обнаружили вдоль трассы 1.

В интервью Эдмунд объяснял, почему отрезал головы: «Голова — это как трофей. В ней всё: мозг, глаза, рот. Это и есть человек. Мне в детстве говорили: отрубишь голову — тело умирает. Хотя, знаете, без головы в теле девушки ещё много чего остаётся». Его слова, произнесённые с холодной откровенностью, заставляли кровь стынуть в жилах.

Кларнелл Элизабет Кемпер и Салли Халлетт

20 апреля 1973 года Эдмунд проснулся от звука шагов. Это была его мать, Кларнелл Страндберг, вернувшаяся с вечеринки. Она сидела на кровати, листая книгу, когда заметила сына в дверях. «Что, теперь всю ночь болтать собираешься?» — бросила она с сарказмом. «Нет, спокойной ночи», — ответил он и вышел. Но сон её был недолгим. Эдмунд дождался, пока она уснёт, и прокрался обратно. В его руках был молоток с гвоздодёром на одном конце. Удар. Ещё один. Затем он взял перочинный нож и перерезал ей горло. Он обезглавил мать и, как позже признался в интервью 1984 года, «осквернил её тело». Голова Кларнелл стала его мишенью: он поставил её на полку, часами кричал на неё, кидал в неё дротики и, наконец, разбил лицо. Он вырезал её язык и гортань, бросив их в мусорный измельчитель. Но техника не справилась с плотными тканями — куски вылетели обратно в раковину. «Это было справедливо, — сказал он позже. — Она столько лет орала и ругала меня».

Спрятав тело матери в шкаф, Эдмунд отправился в бар неподалёку, чтобы выпить. Вернувшись, он позвонил лучшей подруге Кларнелл, 59-летней Саре Тейлор Халлетт, и пригласил её на ужин и просмотр фильма. Когда Салли пришла, он задушил её. Тело он спрятал в шкафу, убрал все следы беспорядка и оставил записку для полиции: «Примерно 5:15 утра, суббота. Ей больше не придётся страдать от рук этого ужасного «мясника-убийцы». Всё было быстро — во сне, как я хотел. Ничего неряшливого, господа. Просто «нехватка времени». У меня дела!!!»

После этого Эдмунд сбежал. Он гнал без остановки до города Пуэбло в Колорадо, глотая таблетки с кофеином, чтобы не уснуть за рулём во время пути длиной свыше 1600 километров. В машине у него было три пистолета и сотни патронов. Он был уверен, что за ним уже идут по пятам. Добравшись до Пуэбло, он включил радио, но новостей об убийствах матери и Халлетт не было. Тогда он нашёл телефон-автомат и позвонил в полицию, признавшись в убийствах. Ему не поверили и велели перезвонить. Через несколько часов он набрал номер снова, попросив к телефону знакомого офицера. Эдмунд повторил признание, и на этот раз его услышали. Он дождался полиции, которая арестовала его. Уже в участке он сознался в убийствах шести студенток.

Эдмунд Кемпер в апреле 1973 года

В одном из поздних интервью его спросили, почему он сдался. Эдмунд ответил: «Изначальная цель исчезла. Это больше не приносило ни физического, ни эмоционального удовлетворения. Просто трата времени. Я был на грани, почти сломался. В конце я понял, что всё это глупо, и просто сказал: к чёрту, хватит».

Суд

7 мая 1973 года Эдмунду Кемперу предъявили обвинение по восьми пунктам убийства первой степени. Его делом занялся главный общественный защитник округа Санта-Круз, адвокат Джим Джексон. Учитывая подробное и откровенное признание Эдмунда, у защиты оставался единственный путь — заявить о невиновности по причине невменяемости. Пока он находился под стражей, Эдмунд дважды пытался покончить с собой. Но это не остановило правосудие. Суд начался 23 октября 1973 года.

Три психиатра, назначенные судом, внимательно изучили Эдмунда и пришли к единому выводу: он был полностью вменяем. Один из них, доктор Джоэл Форт, копнул глубже, исследовав его юношеские записи и старый диагноз о психозе. Форт провёл с Эдмундом беседы, в том числе под воздействием сыворотки правды. Его выводы шокировали зал суда: Эдмунд признался в каннибализме. Он утверждал, что вырезал куски плоти с ног своих жертв, готовил их и ел в виде запеканки. Однако Форт был непреклонен: Эдмунд прекрасно осознавал свои действия в каждом случае. Более того, доктор считал, что Кемперу нравилась мысль о мрачной славе, которую принесёт ему ярлык убийцы. Позже Эдмунд отрёкся от своих слов о каннибализме, но тень этого признания осталась висеть над ним.

Калифорния следовала правилам Макнатэна, в которых говорилось: чтобы признать невменяемость, нужно чётко доказать, что в момент преступления обвиняемый страдал от такого расстройства разума, что не понимал сути своих действий или не осознавал, что они неправильны. Эдмунд, судя по всему, знал, что его поступки были дурными. Его действия выдавали злой умысел, спланированный заранее.

1 ноября Эдмунд занял место свидетеля. Его слова звучали как описание кошмарного сна. Он заявил, что убивал жертв, потому что хотел «владеть ими, как вещами». Пытаясь убедить присяжных в своей невменяемости, он утверждал, что в его теле жили две сущности. Когда «убийца» брал верх, он словно «выключался», теряя контроль. Но его глаза, холодные и расчётливые, говорили иное.

8 ноября 1973 года жюри из шести мужчин и шести женщин совещалось пять часов. Их вердикт был единогласным: Эдмунд Кемпер — вменяем и виновен по всем пунктам. Он встал и попросил смертную казнь, уточнив с мрачной усмешкой: «Смерть через пытки». Но Верховный суд Калифорнии наложил мораторий на смертную казнь. Вместо этого Эдмунда приговорили к семи пожизненным срокам за каждый эпизод, которые он должен был отбывать одновременно. Его отправили в медицинское учреждение California Medical Facility в Вакавилле.

Вскоре после прибытия в 1973 году Эдмунда снова обследовали психиатры. Они поставили новый диагноз: антисоциальное, нарциссическое и шизотипическое расстройства личности. Эти слова стали последней точкой в его истории, но не ответом на вопрос, почему он стал таким.

В заключении

В медицинском учреждении California Medical Facility в Вакавилле Эдмунд Кемпер оказался в одном блоке с другими печально известными преступниками, такими как Герберт Маллин и Чарльз Мэнсон. Особенно он невзлюбил Маллина, чьи убийства совпадали с его собственными по времени и месту. «Просто хладнокровный убийца, — говорил Эдмунд о нём. — Убивал всех подряд без всякой причины». Маллин, ростом всего 1,75 метра, был на голову ниже двухметрового Кемпера, и тот пользовался этим, чтобы запугивать и манипулировать им. Когда Маллин раздражал других, напевая и мешая смотреть телевизор, Эдмунд плеснул в него водой, чтобы заставить замолчать. «А если он вёл себя хорошо, я давал ему арахис, — вспоминал Кемпер. — Херби любил арахис. Вскоре он уже спрашивал разрешения петь. Это называется модификация поведения». Его слова звучали так, будто он дрессировал собаку, а не человека.

В медицинском учреждении Эдмунд стал образцовым заключённым. Он отвечал за расписание встреч других узников с психиатрами и мастерски создавал керамические чашки, демонстрируя талант ремесленника. Ещё он записывал аудиокниги для благотворительной программы, помогавшей незрячим. К 1987 году, как отмечала Los Angeles Times, он координировал эту программу, потратив свыше 5000 часов на озвучку и завершив сотни записей. Но в 2015 году после инсульта его признали медицински нетрудоспособным, и он оставил эти занятия. В 2016 году Эдмунд впервые получил дисциплинарное замечание — за отказ сдать анализ мочи.

Эдмунд Кемпер в 2011 году

Даже в заключении Кемпер оставался в центре внимания. Он дал множество интервью, включая эпизод для документального фильма 1982 года «Убийства в Америке» и появление в фильме 1984 года «Убийство: без явного мотива». Его откровения помогли лучше понять, что творится в голове серийных убийц. Профайлер ФБР Джон Дуглас называл его «одним из самых умных» заключённых, с которыми он беседовал, отмечая, что Эдмунд был «дружелюбным, открытым, чувствительным и с хорошим чувством юмора». Но одна беседа с агентом Робертом Ресслером перевернула правила. В конце интервью Эдмунд сказал: «Охранник не вернётся. Сейчас смена. Его не будет полчаса. Я могу свернуть тебе шею и оставить голову на столе. Тогда я стану королём этого места. Я убью агента ФБР». Когда охранник вернулся, Эдмунд усмехнулся: «Шутка». Но ФБР больше не рисковало — с тех пор агенты проводили интервью только парами.

Эдмунд был откровенен о своих преступлениях. Он говорил, что делился ими, чтобы удержать других от подобных поступков. В конце интервью для «Убийство: без явного мотива» он обратился к зрителям: «Кто-то смотрит это и ещё не убивал, но хочет, бушует внутри, борется с этим или думает, что всё под контролем. Им нужно с кем-то поговорить. Доверьтесь кому-то, сядьте и расскажите о том, что не преступление. Думать так — не преступление. А делать — это не просто преступление, это ужасно. Оно не знает, когда остановиться, и его трудно остановить, когда начинается». В 1991 году он также дал интервью французскому писателю Стефану Бургуану.

Первый раз Эдмунд мог претендовать на условно-досрочное освобождение в 1979 году. Ему отказали. Отказы последовали на слушаниях 1980, 1981 и 1982 годов. В 1985 году он сам отказался от слушания. В 1988 году на очередном заседании он сказал: «Общество ещё не готово ко мне, и я их не виню». Ему снова отказали, как и в 1991 и 1994 годах. Он пропустил слушания в 1997 и 2002 годах, отказавшись от них. В 2007 году он явился на слушание, но получил очередной отказ. Прокурор Ариадна Саймонс заявила: «Нам плевать, какой он образцовый заключённый, потому что его преступления чудовищны».

Эдмунд Кемпер в 2019 году

В 2012 году Эдмунд опять отказался от слушания. В 2017 году ему отказали в освобождении, а в 2024 году, когда он не явился на заседание, ему снова отказали. Следующий шанс будет в 2031 году. К 2024 году, как сообщалось, Эдмунд передвигался в инвалидной коляске, страдал от диабета и сердечной болезни. Психиатрическая экспертиза в апреле 2024 года классифицировала его как «высокий риск» рецидива.