Любовь, предательство и жадность: убийство Альберта Снайдера

Рут Браун родилась в Нью-Йорке в 1895 году. Эта девушка с самого детства знала, чего хочет от жизни. Амбициозная, целеустремлённая, она мечтала о большом успехе. Но школа? Школа ей быстро надоела. В восьмом классе Рут решила, что хватит тратить время на учебники, и бросила всё ради работы в телефонной компании. Ей казалось, что это её шанс вырваться вперёд. Однако скоро она поняла: не все пути ведут к той вершине, о которой она грезила. Тогда Рут взялась за стенографию и машинопись — навыки, которые могли открыть ей дверь в какой-нибудь уютный офис. Для неё успех был не только в деньгах или должности. Нет, для Рут настоящее счастье — это любовь, семья, дом, полный смеха и тепла.

И вот в 1914 году, в свои 19 лет, она устраивается на работу в журнал Motor Boating. Именно там судьба подкинула ей встречу, которая перевернёт всю её жизнь. Альберт Снайдер — 32-летний красавец, весь в своих карьерных планах, уверенный и серьёзный. Но стоило ему увидеть Рут, как его мир пошатнулся. Разница в возрасте? Её это не смущало. Альберт был настоящим джентльменом — обходительный, внимательный. Они начали проводить вместе всё свободное время, и вскоре стало ясно: это не просто увлечение. В 1915 году они поженились. А через три года в их жизни появилась маленькая Лоррейн — их дочь, их радость.

Альберт был одержим работой. Он добился успеха, зарабатывал достаточно, чтобы семья ни в чём не нуждалась. Они купили шикарный дом в Квинсе, Нью-Йорк — настоящее гнёздышко для молодой семьи. Но идеальным мужем его не назовёшь. У Альберта было своё видение успеха: работа, деньги, стабильность. Всё остальное отходило на второй план. Коллеги порой жаловались, что с ним тяжело — прямолинейный, без лишних сантиментов. И всё же он любил своих девочек, Рут и Лоррейн, и старался дать им всё, что мог.

20 марта 1927 года стало для семьи Снайдеров роковым днём. Рут уговорила мужа отправиться на вечеринку. Альберт, конечно, ворчал — он терпеть не мог шумные сборища. Но для Рут это было в самый раз: веселье, музыка, люди. Они задержались допоздна и вернулись домой только в половине второго ночи. Усталые, но довольные. А через несколько часов их мир рухнул. Маленькая Лоррейн выбежала из дома в слезах, босиком, в одной ночной рубашке. Она бросилась к соседям и закричала, что на их семью напали.

Сосед, Луи Мейлхаузер, не раздумывая кинулся к дому Снайдеров. Дверь была нараспашку — зловещий знак. Внутри он увидел Рут: она лежала у подножия лестницы, её ноги спутаны верёвкой, а сама она едва держалась в сознании. Луи бросился к ней, дрожащими руками развязал путы и перенёс её в спальню. Но там, под одеялом, он наткнулся на страшную находку. Альберт лежал лицом вниз, неподвижный, мёртвый. Рядом валялся пистолет — холодный, как сама смерть.

Полиция примчалась быстро. Дом встретил их хаосом: перевёрнутая мебель, разбросанные вещи. Рут, всё ещё в шоке, сидела внизу, а Луи пытался её успокоить. Первым делом стражи порядка поговорили с ним. Он рассказал, как Лоррейн прибежала к ним, как он ворвался в дом и что увидел. Картина вырисовывалась мрачная.

Комиссар полиции Нью-Йорка Джордж Винсент Маклафлин лично взялся за это дело. Он прибыл на место убийства вскоре после патрульных и сразу начал расспрашивать Рут. Её слова, дрожащие, но чёткие, позже опубликовала газета Daily News. Вот что она сказала: «Мы были на вечеринке у мистера и миссис Уильям Фиджон, по адресу Холлис Корт-бульвар, 8935, Квинс. Было весело, выпили изрядно. Домой вернулись около половины второго ночи. Я поднялась в свою комнату, а Альберт отправился ставить машину на задний двор. Входная дверь оставалась открытой минут пять. У нас отдельные спальни. Через какое-то время после того, как я легла, мне показалось, что я слышу голос Лоррейн. Это наша дочь, ей 9 лет. Я встала, вышла из комнаты и направилась к ней. Проходя мимо комнаты, где обычно останавливается моя мама, когда гостит у нас, я заметила движение. Оттуда выскочил мужчина и ударил меня по голове. Кажется, он крикнул кому-то внизу.

Было около восьми утра, когда я очнулась. Всё тело ломило, будто меня скрутили в узел. Руки и ноги стянуты верёвками, во рту кляп. Я еле смогла освободить запястья — пальцы дрожали, верёвка впилась в кожу. Вытащила кляп и попыталась кричать. Горло першило, но я всё равно звала на помощь.

Мой крик разбудил Лоррейн. Бедная малышка выскочила из своей комнаты и замерла, увидев меня на полу, связанную, беспомощную. А потом она нашла отца. Альберт лежал в спальне, неподвижный, мёртвый. Лоррейн не знала, остались ли нападавшие в доме. В панике она выбежала на улицу и помчалась к соседу, Луи Мейлхаузеру, моля о помощи».

Рут, всё ещё в прострации, смогла описать нападавшего, но лишь смутно. Мужчина с длинными чёрными усами, в чёрной шляпе с опущенными полями. Говорил с акцентом, слова будто ломались у него во рту. Второго она не видела — только тень, мелькнувшую где-то внизу.

Комиссар Маклафлин подошёл к телу Альберта Снайдера. Зрелище было не для слабонервных. Матрас пропитался кровью, тёмной и липкой. Голова Альберта выглядела так, будто по ней били чем-то тяжёлым — не один раз. А вокруг шеи туго затянута проволока от картины, врезавшаяся в кожу так глубоко, что казалось, она вот-вот разорвёт плоть. Карманы брюк вывернуты, словно кто-то рылся в них в спешке.

Маклафлин вернулся к Рут. «Был ли у вашего мужа при себе крупная сумма?» — спросил он. Рут задумалась. «Да, — ответила она. — Альберт снял больше ста долларов. Они должны быть у него». Сто долларов в 1927 году — это довольно крупная сумма.

Комиссар начал подозревать, что это не просто ограбление. Он повёл Рут по дому, чтобы она указала, что пропало. Она сразу заметила: из шкатулки исчезли драгоценности — браслет, три кольца. А ещё её роскошное меховое пальто, которое стоило целое состояние. Рут выглядела растерянной, но говорила уверенно.

Однако Маклафлина что-то насторожило. Преступник действовал странно. Да, он забрал драгоценности — мелочь, которую легко унести и сложно отследить. Но зачем было выдвигать все ящики на кухне? Это шумно, глупо. Там ведь ничего ценного не найдёшь. Такое чувство, что грабитель был не профессионалом, а кем-то, кто просто хотел создать видимость хаоса.

Комиссару нужно было задать Рут и Лоррейн ещё вопросы, но тело Альберта надо было увозить. Чтобы не травмировать их, Маклафлин решил продолжить беседу в участке. Когда они выходили из дома, у крыльца уже толпились репортёры, почуявшие сенсацию. «Миссис Снайдер под арестом?» — крикнул кто-то. «Нет, — твёрдо ответил комиссар. — Она едет на допрос, и только. Подозреваемой она не является». Он даже описал нападавшего по словам Рут — вдруг кто-то в городе его узнает.

В участке Рут и Лоррейн развели по разным комнатам, чтобы записать их показания. Пока детективы работали, Маклафлину доложили о странной находке. Все вещи, которые, по словам Рут, пропали — драгоценности, кольца, браслет, даже меховое пальто — нашлись. И где? Под матрасом в спальне Рут. Это был поворот. Комиссар посмотрел на миссис Снайдер другими глазами.

Но он не спешил с выводами. Сначала поговорили с Лоррейн. Девятилетняя девочка, всё ещё напуганная, сидела перед детективами. «Ссорились ли твои родители?» — мягко спросили её. Она опустила глаза. «Всё время», — тихо ответила малышка.

Маклафлин дал указание своим людям: проверить, не замешана ли Рут в смерти мужа. Дом Снайдеров обыскали снова, уже с прицелом на эту версию. Но комиссар не хотел зацикливаться только на ней. Он отправил детективов к Уильяму и миссис Фиджон — тем самым, у кого Снайдеры были на вечеринке в ту ночь. Вдруг они знают что-то важное.

В доме Фиджонов детективы начали расспросы. Уильям пожал плечами: «Обычная ночь. Играли в карты. Мы часто так собираемся». Его жена добавила, что с Рут они дружат ещё со школы, близко, как сёстры. А вот Альберт терпеть не мог эти посиделки. Все знали: он ходил туда только ради Рут, скрипя зубами. В тот вечер он поссорился с братом миссис Фиджон, Джорджем Хау. Альберт проиграл в карты, был на взводе, и дело чуть не дошло до драки. Их растащили в последний момент.

«Где был Джордж после вечеринки?» — спросили детективы. Уильям тут же ответил: «Поехал в свой отель. Вечеринка закончилась после часу ночи, так что он должен был добраться туда вскоре после этого».

Детективы быстро вычеркнули Фиджонов из списка подозреваемых. У них не было причин затаить злобу на Снайдеров. К тому же, когда на семью напали — вскоре после их возвращения домой, — Фиджоны всё ещё провожали последних гостей у себя в доме. У них просто не было времени провернуть такое. Всё сходилось.

Тогда сыщики отправились в отель, где остановился Джордж Хау, тот самый брат миссис Фиджон, что повздорил с Альбертом на вечеринке. Джордж уверял, что сразу после вечеринки поехал к себе. Сотрудники отеля подтвердили: он вернулся поздно, как и говорил. Да, у него мог быть повод — ссора с Альбертом явно оставила осадок. Но убить? Нет, Джордж тут ни при чём. Этот след зашёл в тупик.

Тем временем в доме Снайдеров детективы, продолжавшие обыск, наткнулись на пару любопытных находок. Первая — прямо рядом с местом, где убили Альберта. Маленькая булавка с инициалами «Д.Г.» на обратной стороне. Булавка, похоже, принадлежала Рут. Но почему на ней чужие инициалы? Не её мужа, а кого-то другого. Это настораживало. Затем сыщики спустились в подвал. В укромном уголке, где никто бы не стал искать, они нашли записную книжку. Внутри — имена и адреса двадцати семи мужчин. Всё это добро забрали в участок, чтобы разобраться.

Тем временем коронер забрал тело Альберта Снайдера. Осмотр на месте преступления породил больше вопросов, чем ответов. Что убило его? Удушение той самой проволокой, что впилась в шею? Или удары по голове, от которых череп выглядел так, будто его раскололи? Пока ясности не было.

В участке один из детективов листал записную книжку с новой мыслью. Если это личная вещь Рут, и в ней имена мужчин, с которыми она, возможно, была близка, то инициалы на булавке могли совпасть с кем-то из списка. «Д.Г.» — и в книжке нашёлся подходящий кандидат. Джадд Грей. Имя словно щёлкнуло в голове у сыщиков.

Маклафлин и детективы вернулись к Рут. На этот раз они не собирались церемониться. Допрос обещал быть жёстким.

Первым делом спросили о её отношениях с мужем. Рут начала издалека: она, мол, «сова», а Альберт — совсем другое дело. У него была лодка, он обожал выходить на воду днём, оттого и загар такой, будто он с пляжа не вылезал. Но когда дошло до ссор, она замялась. Пыталась отмахнуться, но детективы прижали: «Ваша дочь рассказала, что вы ругались постоянно». Рут вздохнула. Да, призналась она, они часто не ладили. То одно, то другое — в доме вечно искры летели.

Потом перешли к пропавшим вещам. «Вы уверены, что их украли?» — спросили сыщики. Рут кивнула: «Да, точно». Тогда они выложили карты на стол: «Мы нашли их. Под вашим матрасом». Рут побледнела, но тут же взяла себя в руки. «Ой, какая я рассеянная, — выдавила она улыбку. — Это я сама их туда спрятала. Забыла, знаете ли».

И наконец, последний вопрос, как удар под дых: «Кто такой Джадд Грей?» Рут замерла. Казалось, она вот-вот рухнет в обморок. Глаза расширились, руки задрожали. Детективы молчали, просто смотрели на неё — холодно, выжидающе. Знаете, тишина на допросе — это как нож к горлу. Она давит, заставляет говорить. Рут не выдержала. Она заговорила, и её слова перевернули всё расследование с ног на голову.
Рут подняла глаза на детективов. Её голос дрогнул: «Он сознался?» Один из сыщиков, не моргнув, ответил: «Да, сознался». И тут Рут разрыдалась. Слёзы текли по щекам, а слова, тяжёлые, как камни, начали вырываться наружу. Она рассказала всё.

Два года назад она познакомилась с Джаддом Греем. Сначала просто знакомство, потом — нечто большее. Их связь вспыхнула за спиной Альберта, и почти всё это время они встречались тайком. Они не раз говорили о том, чтобы избавиться от её мужа. Отравить его — вот что казалось проще всего. Но каждый раз что-то мешало. И вот, в ночь убийства, план созрел. Джадд ждал, затаившись, пока Снайдеры не вернутся с вечеринки. Альберт уснул, и Рут впустила Грея в дом. Они заранее решили: убить его и обставить всё как ограбление. Джадд взял тяжёлый груз — что-то вроде металлического бруска — и поднялся наверх. Два удара по голове. Альберт даже не успел очнуться. А потом — проволока от картины, затянутая на шее, чтобы уж точно.

Рут клялась: кроме того, что открыла дверь, она ни при чём. Всё сделал Джадд. Её руки чисты.

Детективы достали булавку, найденную на полу. Рут посмотрела на неё, и её лицо исказилось. Она не хотела о ней говорить, но пришлось. Это была не её вещь. Булавка принадлежала Альберту — память о его первой любви, Джесси Гишар. Та подарила ему её незадолго до своей смерти. Альберт хранил её, как святыню. Джесси была для него идеалом, и ни одна женщина, даже Рут, не могла с ней сравниться. Сыщики ошиблись, связав булавку с Греем, но, по иронии судьбы, именно эта ошибка привела их к правде.

Рут Снайдер во время ее перевода в тюрьму Синг-Синг в 1927 году

Джадд Грей в это время жил в отеле в Сиракьюсе, штат Нью-Йорк, в 400 километрах от Квинса. Полиция нагрянула к нему в номер. Его взяли без разговоров, предъявив обвинение в убийстве. Джадд отпирался: «Я не виновен, вы ошибаетесь». Обыскали комнату. Нашли металлический брусок, рваную одежду — но ничего, что прямо указывало бы на преступление. Улик не хватало.

Грея привезли в участок и сразу прижали: «Рут всё рассказала. Мы знаем, что это ты». Но Джадд стоял на своём. Ни в чём не замешан, и точка. Вот что он было записано в протоколе его допроса: «Мне 34 года. 8 июля 1927 года будет 35. Я женат. Живу с женой, Изабеллой Грей, и дочерью Джейн, ей 10 лет. Наш дом в Ист-Ориндж, штат Нью-Джерси. Я родился в Кортленде, Нью-Йорк».

«Мой отец умер. Мать живёт в Уэст-Ориндж, Нью-Джерси. Около 7 марта я уехал из дома по делам, ездил по штату Нью-Йорк».

«Жену Альберта Снайдера, Рут Браун Снайдер, я знаю два года. Познакомились в мае или июне 1925 года через Гарри Полсома. Он подцепил её в ресторане, так сказать, пофлиртовал. С тех пор мы с ней подружились».

«Я общался с Рут и её дочерью, но самого Альберта Снайдера ни разу не видел и не говорил с ним. Клянусь, с Рут я не встречался и не говорил лично с четвёртой недели февраля или первой недели марта 1927 года. Последний раз мы разговаривали по телефону в четверг, 17 марта, из отеля «Сенека» в Рочестере. Я останавливался там в среду, 16 марта, и в четверг, 17 марта. Выписался из отеля в пятницу, 18 марта, между 17:00 и 18:00, и приехал в Сиракьюс к 20:15».

«Прямо с вокзала отправился в отель «Онондага». Оставался там с вечера пятницы до 2:00 21 марта, когда меня забрали в полицейский участок. В моём номере нашли свёрток серой ткани, пару резиновых перчаток, металлический брусок и коричневые туфли. Я достал это из своего чемодана, который отправил в ремонт в Сиракьюсскую компанию по ремонту багажа утром в субботу, 19 марта. За время знакомства я не раз бывал у Рут. Один раз мы ездили вместе на машине по штату Нью-Йорк, около недели. Она оставила дочь с матерью. Клянусь, я ничего не знаю о том, кто совершил убийство, и не имею к нему никакого отношения».

Джадд Грей

Полиция оставила обоих под стражей на ночь. Газеты, почуяв сенсацию, набросились на историю, как стервятники. Каждую новость, каждую крупицу информации они выкладывали на первые полосы, раздувая ажиотаж. Шумиха в прессе вытягивала на свет всё новые улики. Сотрудник отеля неподалёку связался с полицией: у него были письма для Джадда Грея от Рут. Она отправляла их прямо в отель, чтобы жена Джадда, Изабелла, ничего не заподозрила. Когда детективы вскрыли конверты, их глаза загорелись. Письма были от Рут Снайдер. В них она взахлёб писала о чём-то, что их ждёт, — и сыщики не сомневались: речь шла об убийстве Альберта, которое они вот-вот совершат. Каждое письмо Рут подписывала: «С любовью, твоя Мамочка». Эта деталь утекла в прессу, и журналисты устроили пир. Некоторые газеты с тех пор звали Рут только «Мамочкой Грея», посмеиваясь над этой жуткой историей.

22 марта 1927 года Рут и Джадду предъявили обвинение в убийстве Альберта Снайдера. Но оба свою вину не признавали. Каждый указывал на другого, утверждая, что настоящий убийца — напротив. Адвокат Рут был уверен: её оправдают, когда жюри услышит всю правду. Она не могла убить, она лишь жертва обстоятельств. Адвокат Джадда настаивал: его клиент не наносил смертельных ударов. Да, он был там, но это Рут всё сделала.

Судили их вместе. Рут и Джадд сидели в зале, перебрасываясь обвинениями. Прокуратура же била в одну точку: они спланировали убийство вдвоём. В ход пошли письма, признания, результаты вскрытия. Джадд рассказал, что оба били Альберта тяжёлым грузом по голове. Когда он ударил, Альберт ещё шевелился, пытался встать. Тогда Рут выхватила груз и добила мужа. После этого они затянули на его шее проволоку от картины. Но коронер уточнил: к моменту удушения Альберт был уже мёртв. Его убили удары по голове.

На суде Рут изо всех сил старалась убедить присяжных: она не при чём. Это Джадд всё задумал и сделал. Она даже пыталась остановить его, но он толкнул её на пол. Когда она поднялась, было поздно — Альберт уже не дышал. А ещё, по её словам, это Джадд заставил её увеличить страховку Альберта 15 000 до 25 000 долларов. Всё ради денег, мол.

Джадд пел другую песню. Они задумали убийство вместе, и Рут не просто помогала — она нанесла решающий удар. Она использовала его, зная, что он влюблён по уши. Обвела вокруг пальца, заставила убить мужа, а вину свалила на него. Он даже разыграл сцену убийства перед присяжными, чтобы показать, как всё было на самом деле.

Присяжные совещались всего 98 минут — меньше двух часов. Вердикт был как удар молота: Джадд Грей и Рут Снайдер виновны в убийстве первой степени. Приговор — смерть.

12 января 1928 года их время пришло. Казнь назначили одну за другой. Первым шёл Джадд. Когда за ним пришли, он только что прочёл письмо от жены. Изабелла простила его за всё. Это дало ему покой. Он вошёл в камеру, где стояла «электрический стул», и напоследок сказал лишь одно: пусть его история станет уроком для других. Потом сел. Всё закончилось быстро. Затем настала очередь Рут. Её ввели под конвоем. Она выглядела неузнаваемо — постаревшая, взвинченная. Ей дали сказать последнее слово. «Я слишком молода, чтобы умирать, — выкрикнула она. — Господи, прости их, они не ведают, что творят!» Потом она начала молиться. Процедура началась. Три долгие минуты — и её не стало.

Фотография Рут Снайдер во время казни

Один репортёр из Daily News сумел пронести в камеру крохотную камеру. Он сделал снимок — первый в истории кадр казни на электрическом стуле. Момент смерти Рут Снайдер запечатлён навсегда. Эта фотография стала одной из самых знаменитых в криминальной хронике.