Ужас Лос-Анджелеса: Кровавая история «Душителей с холмов»

Душитель с холмов

Пресса окрестила его «Хиллсайдский душитель» или «Душитель с холмов», хотя полиция с самого начала подозревала, что действует не один человек, а, возможно, целая команда. Лос-Анджелес охватила паника. Родители умоляли детей быть осторожнее, не гулять в одиночестве. По городу расползались слухи о насилии, пытках, похищениях. Люди, привыкшие к новостям о жестокости, вдруг почувствовали, как страх пробирается под кожу. В зоомагазинах раскупали больших собак, на дверях появлялись новые замки, а курсы самообороны и продажи оружия взлетели до небес. Кто-то таскал в сумке нож, кто-то сжимал в кармане пистолет. Все хотели чувствовать себя в безопасности.

Но ничего не помогало. Убийца — или убийцы — словно смеялись над этими попытками. Жертвы продолжали появляться.

Воскресным утром 20 ноября 1977 года сержант Боб Гроган, детектив отдела убийств полицейского управления Лос-Анджелеса, мечтал о редком выходном. Планы рухнули, когда его вызвали в глухой уголок холмов между Глендейлом и Игл-Рок. Пробираясь по извилистым дорогам, он мысленно чертыхался: место было настолько укромным, что найти его без карты было почти невозможно. Тот, кто сбрасывал здесь тела, явно знал эти холмы как свои пять пальцев.

На месте Гроган увидел девушку. Обнажённую. Тело лежало в траве, в тихом, аккуратном районе, где жили обычные семьи. Детектив присел рядом, внимательно осматривая следы. На запястьях, щиколотках и шее виднелись глубокие отметины от верёвок. Когда он осторожно перевернул тело, из прямой кишки потекла кровь. На груди багровели синяки, словно кто-то сжимал её с нечеловеческой силой. Странно, но на руке девушки выделялись две крошечные проколотые ранки. Гроган нахмурился: следов от игл, типичных для наркоманов, не было.

Он обвёл взглядом место преступления. Ни сломанных веток, ни примятой травы, ни намёка на то, что тело волокли. Всё указывало на то, что девушку убили где-то в другом месте, а сюда принесли, а может и привезли. Возможно, один человек. А может, двое. Гроган представил, как они несут её, мёртвую, через ночные холмы, и по спине пробежал холодок. Это был не просто убийца. Это был кто-то, кто наслаждался своей игрой.

Двое убийц

В тот же день, 20 ноября 1977 года, ближе к вечеру, напарник Боба Грогана, Дадли Варни, мчался на другой склон тех же холмов в районе Глендейл-Игл-Рок. Его вызвали на место, где обнаружили сразу два тела. Жуткую находку сделал девятилетний мальчик, который рылся в куче мусора на холме, мечтая отыскать что-то ценное. Вместо сокровищ он наткнулся на кошмар: два детских тела, уже тронутых разложением. Полчища насекомых ползали по коже, превращая сцену в кадр из фильма ужасов. Варни, видавший виды детектив, почувствовал, как желудок сжался от отвращения.

Как и в случае с жертвой Грогана, следов борьбы на месте не было. Никаких примятых кустов, никаких намёков на то, что тело тащили по земле. Девочки, хрупкие и лёгкие, явно были убиты где-то в другом месте, а сюда их принесли. Но кто? Один человек? Или двое? Варни прикинул в уме: даже для таких маленьких тел потребовалась бы недюжинная сила, чтобы затащить их на холм. Это навело на мысль, что убийц, скорее всего, было несколько.

Вскоре удалось установить личности жертв. Долорес Сепеда, 12 лет, и Соня Джонсон, 14 лет. Обе учились в школе Святого Игнатия и пропали примерно за неделю до обнаружения. Последний раз их видели, когда они вышли из автобуса и подошли к большому двухцветному седану. Девочки разговаривали с кем-то, кто сидел на пассажирском сиденье. Этот факт, словно кусочек пазла, укрепил версию детективов: убийц двое, вероятно, мужчины. Один за рулём, другой — на подхвате. Холодная, расчётливая команда.

На следующий день, 21 ноября, Гроган получил имя своей жертвы. Ею оказалась Кристина Веклер, 20-летняя студентка-отличница Пасаденского художественного центра дизайна. Тихая, скромная девушка, которая мечтала о большом будущем. Гроган отправился в её квартиру на Восточной Гарфилд-авеню, 809, в Глендейле. Переступив порог, он почувствовал, как на плечи легла тяжёлая тоска. Вещи Кристины, её дневник, аккуратно сложенные книги — всё говорило о том, что она была доброй, вдумчивой, полной планов. А теперь её жизнь оборвалась в грязной траве на холме. Гроган сжал кулаки, ощущая, как в груди закипает ярость. Он подумал о своей дочери-подростке, и сердце защемило от страха.

Когда родители Кристины приехали из Сан-Франциско, чтобы забрать её вещи, их лица были серыми от горя. Гроган смотрел в их глаза и дал обещание, которое стало для него личным: он найдёт того, кто это сделал. Или тех.

23 ноября, за день до Дня благодарения, на съезде с автострады Голден Стейт в районе Лос-Фелиз нашли ещё одно тело. Молодая женщина, чьё тело уже кишело личинками, пролежала там около двух недель. Как и другие, она была задушена. Следов изнасилования детективы не обнаружили, но это мало что меняло — её жизнь оборвалась так же жестоко. Позже выяснилось, что это была Джейн Кинг, 28-летняя блондинка с модельной фигурой, яркая и полная жизни. Ещё недавно она смеялась, строила планы, а теперь осталась лишь очередной жертвой в списке.

Полиция не стала медлить. В кратчайшие сроки сформировали оперативную группу из 30 человек — сотрудников полицейского управления Лос-Анджелеса, департамента шерифа и полиции Глендейла. Но, как это часто бывает в громких делах, детективов тут же завалили потоком бесполезных подсказок. Добропорядочные граждане звонили с «ценными» идеями, которые только отнимали время. А убийцы, скрываясь в тени, продолжали свою охоту.

Свидетель

После выходных Дня благодарения, когда город ненадолго смог передохнуть от ужасных новостей, убийцы вернулись к своему мрачному делу. Во вторник, 29 ноября 1977 года, Боб Гроган получил новый вызов. На этот раз его ждали холмы в районе Маунт-Вашингтон в Глендейле. На обочине дороги, наполовину на асфальте, лежало обнажённое тело молодой женщины. Следы верёвок на запястьях, щиколотках и шее — словно визитная карточка «Душителя с холмов» — не оставляли сомнений в том, кто это сделал. Гроган стиснул зубы. Ещё одна жизнь оборвалась.

Но что-то в этом деле было иначе. На ладонях жертвы виднелись ожоги, будто кто-то прижигал кожу. Гроган вспомнил странные проколы на руках Кристины Веклер. Это походило на жуткие опыты. Неужели убийцы пробовали новые способы издевательств? Ещё одна деталь привлекла его внимание: тонкая струйка липкой жидкости, блестевшая на теле. По ней уже ползли муравьи, словно по тропинке. Если это была сперма или слюна, полиция могла бы вычислить группу крови преступника. Правда, предыдущие анализы биоматериалов ничего не дали, но Гроган всё равно надеялся, что эта зацепка сработает.

В тот же день удалось установить личность девушки. Лорен Вагнер, 18 лет, студентка, жившая с родителями в долине Сан-Фернандо. Накануне вечером её мама и папа легли спать, уверенные, что дочь вернётся домой до полуночи. Утром они нашли её машину через дорогу от дома. Дверь была приоткрыта, как будто Лорен выбежала в панике. Отец Лорен обошёл соседей, и одна из них, Беула Стофер, рассказала историю, от которой мороз пробирал по коже.

Беула видела, как всё произошло. Около девяти вечера Лорен припарковалась у обочины. Рядом с её машиной затормозил другой автомобиль. Двое мужчин. Слово за слово — и началась ссора. Лорен пыталась сопротивляться, но её силой затащили в чужую машину.

Гроган тут же поехал к Беуле. У её дома его встретил яростный лай добермана, готового разорвать чужака. Беула, женщина лет пятидесяти с лишним, в толстых очках, выглядела так, будто вот-вот рухнет от нервов. Её астма давала о себе знать, дыхание было тяжёлым. Она рассказала, что только что получила звонок. Мужской голос с нью-йоркским акцентом спросил: «Это ты та тётка с собакой?» Когда Беула подтвердила, он прошипел: «Держи язык за зубами, или тебе конец». Она была в ужасе. Беула даже не поняла, что видела похищение. Ей показалось, что это просто ссора, и она не была уверена, что это точно была Лорен.

Беула описала машину убийц: большая, тёмная, с белой крышей. Один из мужчин грубо вытащил Лорен из её машины. Девочка крикнула: «Вам это с рук не сойдёт!» — и эти слова эхом звучали в голове Грогана. Беула призналась, что от страха не рассказала о случившемся даже мужу, который был дома. Увиденное вызвало у неё такой сильный приступ астмы, что она едва дышала.

Она была уверена: мужчин было двое. Один — высокий, молодой, с заметными шрамами от угрей. Второй — постарше, ниже ростом, с густыми волосами и чертами, выдающими латиноамериканское происхождение. Беула клялась, что сможет их опознать, если увидит снова.

Но Гроган заметил нестыковку. Беула утверждала, что наблюдала за сценой из окна своего дома. Однако окно находилось в добрых 9 метрах от дороги. Как она могла так чётко разглядеть лица мужчин и услышать слова Лорен, да ещё с лающей собакой на фоне? Детектив подозревал, что Беула была не в доме, а во дворе, возможно, спряталась в кустах, когда началась заварушка. Иначе её рассказ звучал слишком уж детализированно. Может, позже она расскажет правду, если придётся.

С похищением Лорен Вагнер убийцы словно объявили: весь Лос-Анджелес — их охотничьи угодья. Безопасных мест больше нет. Раньше преступления происходили в Голливуде и Глендейле, и полиция могла сосредоточить силы там. Теперь же всё стало похоже на игру в кости. Никто не знал, где «Душители с холмов» нанесут следующий удар.

Первые жертвы

Вспышка убийств в неделю Дня благодарения, словно молния, осветила три более ранних преступления, случившихся ещё в октябре. Жертвами тогда стали проститутки — или те, кого за них принимали. Эти случаи поначалу не привлекли особого внимания, но теперь, когда город захлебнулся в страхе, полиция начала копать глубже.

17 октября 1977 года началась эта мрачная череда. Йоланда Вашингтон, высокая, длинноногая проститутка, была изнасилована и задушена. Её обнажённое тело сбросили недалеко от кладбища Форест Лоун, словно мусор, который не стоит прятать. Это было первое предупреждение, но тогда его никто не заметил.

Спустя почти две недели, утром 31 октября 1977 года, в канун Хэллоуина, сержант Фрэнк Салерно, детектив из департамента шерифа округа Лос-Анджелес, получил вызов в городок Ла-Кресента, к северу от Глендейла. То, что он увидел, было далеко не праздничным. Обнажённое тело женщины лежало у обочины в тихом, респектабельном районе, где жили обычные семьи. Хозяин участка, обнаруживший тело, накрыл его брезентом, чтобы уберечь от любопытных глаз соседских детей. Салерно осмотрел тело: на шее багровели синяки от удушения, на запястьях, щиколотках и шее виднелись следы от верёвок. Кожа, уже тронутая насекомыми, казалась неестественно бледной. На веке девушки Салерно заметил крошечный кусочек светлого пуха и аккуратно сохранил его для экспертов. Убили её явно не здесь.

Тело лежало так, будто его специально оставили на виду — жуткий подарок для мирного пригорода. Никаких следов волочения. Салерно предположил, что жертву принесли из машины, и, возможно, это сделали двое. Девушка была хрупкой, весила около 41 килограмма, с рыжевато-каштановыми волосами средней длины. Ей на вид было лет 16.

Коронер установил, что её задушили около полуночи, примерно за шесть часов до обнаружения. Следы насилия не оставляли сомнений в том, что ей пришлось пережить. Но кто она? Прошло несколько дней, а тело не опознали. Никаких совпадений с заявлениями о пропавших. Салерно уговорил газеты опубликовать небольшую заметку с наброском лица девушки и просьбой откликнуться, если кто-то её узнает. Тишина.

Тогда Фрэнк отправился на улицы Голливудского бульвара — магнит для беглецов, наркоманов, проституток и бездомных. С наброском в руках он обошёл сотни людей. Имя Джуди Миллер всплывало снова и снова. Молодая проститутка, жившая в нищете. Некто Маркуст Кэмден, называвший себя охотником за головами, рассказал, что видел Джуди вечером перед смертью. Около девяти часов она вышла из забегаловки Fish and Chips. Это была зацепка, но слабая. Единственная другая улика — тот самый пух с века — оказалась бесполезной: эксперты не смогли её идентифицировать. Расследование застопорилось.

Через неделю, утром в воскресенье, 6 ноября 1977 года, в Глендейле, неподалёку от загородного клуба, нашли ещё одно тело. Обнажённая женщина, задушенная, с такими же следами верёвок на запястьях, щиколотках и шее. Салерно связался с полицией Глендейла и сразу заметил сходство. Обе жертвы были задушены с помощью верёвок, их тела сбросили в радиусе 10 километров друг от друга. У обеих были одинаковые отметины в пяти точках: запястья, щиколотки, шея.

Осмотрев место, Салерно обратил внимание на высокий бордюр между дорогой и точкой, где лежало тело. Жертва была коренастой, и перекинуть её через преграду в одиночку было бы непросто. Это укрепило версию: убийц двое. Личность девушки установили быстро. Лисса Кастин, 21 год, официантка в ресторане Healthfaire Restaurant на углу Голливуда и Вайн. Жила неподалёку от бульвара. Мать Лиссы вспомнила, что дочь как-то обмолвилась: она подумывает о проституции, чтобы подзаработать. Последний раз Лиссу видели, когда она уходила из ресторана после девяти вечера в день убийства.

Позже Салерно разыскал семью Миллер и получил подтверждение личности первой жертвы. Джуди была из бедной семьи, и родственники не смогли рассказать ничего полезного о её знакомых.

Ещё три жертвы

До недели Дня благодарения о том, что в Лос-Анджелесе орудует серийный убийца, знал только Фрэнк Салерно из департамента шерифа округа. Но после той кровавой недели, когда число жертв стремительно росло, это стало главной головной болью для всех правоохранительных органов города. Восемь убитых за два месяца. Полиция работала на пределе, но убийца — или убийцы — словно растворились в воздухе, взяв передышку на пару недель.

В середине декабря тишину разорвал новый вызов. На пустыре, приютившемся на крутом склоне улицы Альварадо, нашли тело Кимберли Дианы Мартин. Высокая блондинка работала девушкой по вызову через агентство, прикрывавшееся вывеской «модельного бизнеса». На этот раз у полиции появились две зацепки, которые казались многообещающими. Последний клиент Кимберли заманил её в квартиру 114 по адресу Тамаринд, 1950. Но когда детективы проверили, квартира оказалась пустой. А звонок, вызвавший Кимберли, поступил с таксофона в холле публичной библиотеки Голливуда на улице Айвар. Увы, оба следа оборвались, не приведя к арестам. Декабрь и январь прошли без новых жертв. Город затаил дыхание.

Но в середине февраля кошмар вернулся. В четверг, 16 февраля 1978 года, погибла Синди Хадспет. Привлекательную двадцатилетнюю девушку задушили, надругались над ней, а тело засунули в багажник её «Датсана» и сбросили с обрыва на Анджелес-Крест. На следующий день, 17 февраля, полиция осматривала место. Следы верёвок на теле не оставляли сомнений: «Душитель с холмов» снова вышел на охоту. Детективы бросились изучать жизнь Синди, надеясь понять, кто был с ней в тот роковой день.

Синди работала клерком, и её все любили. Она мечтала накопить на колледж и планировала давать уроки танцев, чтобы подзаработать. Жизнерадостная, энергичная, она не раз побеждала в танцевальных конкурсах. Последний раз Синди видели в её доме на Восточной Гарфилд-авеню, 800. Скорее всего, она направлялась в Глендейлский общественный колледж, где подрабатывала по ночам, отвечая на звонки. Где-то между домом и колледжем, ближе к вечеру, её похитили.

Детективы Боб Гроган и Фрэнк Салерно узнали, что Синди жила через дорогу от другой жертвы, Кристины Веклер. Девушки не были знакомы, но это совпадение насторожило следователей. Они заподозрили, что хотя бы один из убийц живёт в Глендейле. Иначе как объяснить, что жертв находят так близко?

Совместные усилия

Отношения между полицейским управлением Лос-Анджелеса и департаментом шерифа округа годами были, мягко говоря, натянутыми. Мелочные ссоры, зависть, споры о том, чья территория, мешали работать вместе. Преступники, конечно, этим пользовались. Но в этом деле всё было иначе. Фрэнк Салерно из департамента шерифа и Боб Гроган из полиции Лос-Анджелеса нашли общий язык. Они следили, чтобы информация текла между их ведомствами без задержек, и это было редкостью.

Но даже их слаженная работа не приносила результатов. Улик было мало, подозреваемых — ещё меньше. Психологи составили портрет убийцы: белый мужчина, 25–35 лет, одинокий, разведённый или холостой. Скорее всего, без стабильной работы, перебивается случайными заработками. Возможно, уже имел проблемы с законом. Холодный, манипулятивный, с детством, полным жестокости, особенно со стороны женщин. Гроган, выслушав это, только хмыкнул: «Ну всё, осталось найти белого парня, который ненавидит свою маму».

В расследование добавилась неожиданная деталь. В Лос-Анджелес приехал экстрасенс из Берлина. Гроган отнёсся к нему вежливо, но без энтузиазма. Экстрасенс, нацарапав что-то по-немецки, выдал своё видение: два итальянца, братья, обоим около 35 лет. Детективы пожали плечами и вернулись к работе.

Шли месяцы. «Душитель с холмов» будто ушёл на покой. Оперативная группа сбавила обороты, а детективы переключились на другие дела. Но в воздухе витало напряжение: все знали, что эта тишина — затишье перед бурей.

Связь с Сиэтлом

12 января 1979 года в полицейский участок города Беллингем, штат Вашингтон, поступило сообщение: пропали две студентки Западного Вашингтонского университета. Карен Мандик и Дайан Уайлдер, соседки по комнате, не были из тех, кто срывается с места, не предупредив друзей или родных. Когда Карен не вышла на работу, её начальник забеспокоился. Он вспомнил, что она упоминала о подработке — присмотре за домом в богатом районе Бейсайд. Заказ поступил от её знакомого, охранника из местной фирмы.

Полиция Беллингема связалась с охранной компанией, а те, в свою очередь, позвонили охраннику, чтобы уточнить детали. Тот заявил, что ничего не знает о подработке и вообще впервые слышит о пропавших девушках. По его словам, в вечер исчезновения Карен и Дайан он был на собрании резервного состава шерифа. Но когда полиция проверила, оказалось, что никакого собрания он не посещал.

Детективы решили поговорить с охранником лично. Молодой, дружелюбный парень объяснил, что пропустил встречу, потому что она была посвящена первой помощи, а он и так всё знает. Полиция пока не видела причин подозревать неладное. Может, девушки просто уехали на выходные и забыли предупредить работодателя Карен? Но начальник полиции Беллингема, Терри Манган, бывший священник, недавно занявший этот пост, не мог отделаться от дурного предчувствия.

Он заехал в дом девушек и заметил голодного кота — странно для питомца, которого обычно баловали. В квартире нашёлся адрес дома в Бейсайде, где Карен и Дайан должны были присматривать за хозяйством. Проверка записей охранной фирмы показала: тот же охранник был связан с этим адресом. Ещё выяснилось, что в ночь исчезновения девушек он брал служебный грузовик, якобы для ремонта. Но в мастерскую машина так и не попала.

Манган всё больше тревожился за судьбу студенток. Он попросил дорожный патруль проверить места, где могли бы спрятать тела или бросить машину. «Думаю, нам стоит рассматривать это как похищение. Возможно, даже убийство», — сказал он.

Следующим шагом стала проверка дома в Бейсайде. В кухне полиция нашла свежий мокрый след ботинка, оставленный всего несколько часов назад. Но ни девушек, ни машины Карен Мандик там не оказалось. Соседка рассказала, что охранник просил её ежедневно проверять дом, кроме той самой ночи, когда пропали студентки. Он объяснил, что в тот вечер будут работать над сигнализацией, и попросил не подходить, чтобы её не приняли за грабителя.

Манган обратился к СМИ, попросив рассказать о пропавших девушках и их машине. Вскоре позвонила женщина, сообщившая о брошенном автомобиле недалеко от её дома, в густо заросшем лесом районе. Полиция выехала на место. В машине нашли тела Карен Мандик и Дайан Уайлдер. Обе были задушены. Синяки на телах говорили о том, что перед смертью их били.

Пока тела отправляли в морг, Манган распорядился задержать охранника для допроса. Действовать нужно было осторожно — подозреваемый был обученным сотрудником охраны. Но, к удивлению полиции, он не оказал никакого сопротивления.

Его звали Кеннет Бьянки. Симпатичный, обходительный, умный и красноречивый. Муж и отец. Человек, которого никто бы не заподозрил.

Кенни

Кеннет Бьянки был высоким — почти 1,83 метра — подтянутым и мускулистым. Тёмные волосы аккуратно уложены, усы добавляли ему солидности. Он жил с давней подругой Келли Бойд и их маленьким сыном. Келли, услышав, что Кенни подозревают в убийстве, только качала головой: «Не может быть». Для неё он был добрым, мягким человеком. Начальник Кенни тоже заступился за него, назвав ценным и ответственным сотрудником.

Кеннет Бьянки

Полиция Беллингема взялась за дело с полной серьёзностью. Каждую улику — волосок, волокно — они изучали с ювелирной точностью. Когда тело Дайан Уайлдер вынимали из машины Карен Мандик, с него посыпались лобковые волосы. Детективы предусмотрительно подстелили белую простыню, чтобы ни одна мелочь не ускользнула. Ещё несколько волос нашли на ступенях дома в Бейсайде. Волокна с ковров этого дома совпали с теми, что были на одежде и обуви убитых девушек. Могли ли эти улики намертво привязать Кенни к преступлениям? Ответа пришлось ждать несколько дней.

А пока полиция хотела держать Бьянки под замком. Это оказалось проще, чем ожидалось: в его доме нашли краденое — вещи, пропавшие с объектов, где он работал охранником. Это дало основание для ареста.

Начальник полиции Беллингема, Терри Манган, вспомнил о деле «Душителя с холмов» в Лос-Анджелесе. Узнав, что Кенни раньше жил в Лос-Анджелесе, он распорядился связаться с полицией Лос-Анджелеса, Глендейла и департаментом шерифа округа. На звонок ответил детектив Фрэнк Салерно. Для него всё сразу встало на свои места. Адреса Синди Хадспет и Кристины Веклер на Восточной Гарфилд-авеню, а также квартира на Тамаринд, куда вызывали Кимберли Мартин, совпадали с местами, где Бьянки жил во время убийств. Салерно тут же вылетел в Беллингем, чтобы помочь местным коллегам. Своего напарника, Питера Финнигана, он оставил в Лос-Анджелесе, чтобы тот вместе с Бобом Гроганом копал глубже в прошлое Бьянки.

Улика за уликой, картина складывалась всё чётче. Кеннет Бьянки был, как минимум, одним из «Душителей с холмов». В его доме нашли украшения, которые носили две жертвы: ожерелье в форме бараньего рога, принадлежавшее Кимберли Мартин, и бирюзовое кольцо Йоланды Вашингтон. Волосы и волокна только укрепляли уверенность в его виновности. Кенни, такой обаятельный и приветливый, оказался в центре паутины, которую сам же сплёл.

Тяжёлое прошлое

Кеннет Алессио Бьянки родился 22 мая 1951 года в Рочестере, штат Нью-Йорк. Его биологическая мать, проститутка и алкоголичка, отказалась от него сразу после рождения. Через три месяца младенца усыновили Фрэнсис Бьянки и её муж, рабочий литейного завода American Brake-Shoe. Они дали ему дом, но, как оказалось, не смогли подарить счастье.

Кенни, кажется, с пелёнок был обречён на неудачи. Как писал Дарси О’Брайен, американский писатель, Кенни «будто родился с умением лгать». Едва научившись говорить, мальчик заставил Фрэнсис понять: её сын — патологический врун. Детство Кенни прошло в лени и уклонении от любых дел. Когда ему было пять с половиной, мать заметила, что он часто впадает в странное состояние, словно в транс: глаза закатывались, он будто отключался от мира. Фрэнсис повела его к врачу. Доктор, выслушав описание, решил, что это приступы лёгкой формы эпилепсии. «Ничего страшного, перерастёт», — заверил он. Но Фрэнсис всё равно тревожилась.

Несмотря на IQ 116 и способности к творчеству и красноречию, Кенни был хроническим лентяем. Его оценки скакали, как на карусели. Он легко выходил из себя, вспыхивал по пустякам. Фрэнсис водила его к психологу, который заключил, что мальчик слишком привязан к матери. Чтобы дать сыну лучшее, она, жертвуя последними сбережениями, отправила его в католическую начальную школу. Там Кенни неожиданно раскрылся: его сочинения хвалили учителя. Но дома всё оставалось по-старому.

Когда Кенни было 13, его приёмный отец умер от сердечного приступа. Фрэнсис пришлось выйти на работу, чтобы прокормить себя и сына. Кенни перевели в обычную старшую школу. Там он был вежливым, опрятным, сторонился бунтарских настроений, которые захватили молодёжь в конце 1960-х. Но внутри него что-то зрело.

К женщинам Кенни предъявлял завышенные требования, которые никто не мог выполнить. Католическое воспитание исказило его взгляды: он путал обычных девушек с идеалом девы Марии. Их слабости — реальные или выдуманные — вызывали у него горечь, а порой и ярость. Он ненавидел откровенную одежду — свитера с вырезом, обтягивающие джинсы — и требовал абсолютной верности, хотя сам встречался с несколькими девушками одновременно и не считал нужным держать себя в тех же рамках.

В 1971 году, едва закончив школу, Кенни женился на ровеснице. Но ни он, ни его юная жена не были готовы к семейной жизни. Через восемь месяцев она собрала вещи, ушла и подала на развод. Кенни был раздавлен. Он чувствовал себя преданным, использованным. Боль от развода долго не отпускала.

Чтобы отвлечься, он поступил в местный колледж на курсы полицейских наук и психологии. Но учёба не задалась, и вскоре он бросил. Попытка устроиться в департамент шерифа провалилась — его не взяли. Тогда Кенни стал охранником. Работа дала ему возможность воровать, а краденое он раздаривал подружкам. Из-за воровства пришлось менять одну работу за другой. В Рочестере он чувствовал себя в тупике.

В конце 1975 года, в 26 лет, Кенни уехал в Лос-Анджелес. Сначала он остановился у своего старшего кузена, Анджело Буоно. Калифорния ошеломила его: секс, наркотики, свобода — всё было на расстоянии вытянутой руки. Поначалу он погрузился в этот водоворот, но вскоре ему это наскучило. Он захотел стабильности.

Кенни мечтал о карьере в полиции, но в полицейском управлении Лос-Анджелеса мест не было, а полиция Глендейла его отвергла. В итоге он устроился в компанию, занимающуюся оформлением прав собственности. На первую зарплату снял квартиру на Восточной Гарфилд-авеню, 809, в Глендейле и купил подержанный «Кадиллак» 1972 года. Денег едва хватало, но Кенни никогда не умел считать.

В его доме жило много молодых женщин. Одна из них, Кристина Веклер, игнорировала его ухаживания. Другие были сговорчивее. Вскоре Кенни съехался с Келли Бойд, коллегой по работе. В мае 1977 года она сообщила, что ждёт от него ребёнка.

Кенни хотел жениться на Келли, но она сомневалась. Он был добр к ней, это правда. Но его недостатки бросались в глаза: ревность, инфантильность, привычка врать по любому поводу. Вскоре Кенни уволили с работы — в его столе нашли марихуану. Впрочем, он быстро нашёл новую должность в центре Лос-Анджелеса. Они с Келли переехали в новую квартиру на Тамаринд-авеню, 1950, в Голливуде.

На стороне Кенни затеял сомнительное дельце. Он выдал себя за психолога, раздобыв фальшивый диплом и поддельные документы. Арендовал офис у настоящего психолога, который ни о чём не подозревал. К счастью, клиенты к нему почти не ходили. Когда Келли узнала об этой афере, она пришла в ярость. Её терпение трещало по швам.

Между октябрём и декабрём 1977 года Лос-Анджелес захлебнулся в панике из-за «Душителя с холмов». Но Кенни и Келли, казалось, жили в своём мире. Их отношения не пошатнулись от новостей об ужасах, творившихся в городе. Однажды Кенни начал кашлять и жаловаться на проблемы с дыханием. Келли настояла, чтобы он сходил к врачу. Вернувшись, он огорошил её: «Рак лёгких. Придётся пройти химиотерапию и облучение, чтобы выжить». Это была ложь. Очередная.

Келли была потрясена. Она изо всех сил старалась поддерживать его, но Кенни начал пропускать работу, ссылаясь на то, что лечение выматывает. Однажды, когда он остался дома, «болея», в квартиру нагрянули детективы. Они расследовали одно из убийств «Душителя с холмов», предположительно совершённое в их доме. Кенни держался уверенно, шутил, был вежлив. Детективы ушли, не заподозрив в нём ничего странного.

Кенни подал заявку на участие в программе сопровождения полиции Лос-Анджелеса — инициативе, где гражданские могли ездить в патрульных машинах, чтобы лучше понять работу копов. Его приняли. Во время поездок он говорил только об одном — об убийствах «Душителя с холмов». Это было его навязчивой идеей.

Отношения с Келли становились всё хуже. Она часто уезжала к брату, чтобы передохнуть от ссор, но неизменно возвращалась. В феврале 1978 года у них родился сын Шон. На какое-то время это их сблизило. Келли надеялась, что ребёнок изменит Кенни, заставит его повзрослеть. Но старые проблемы никуда не делись.

Как писал Тед Шварц в книге «Душитель с холмов», Келли видела корень их бед так: «Кен был безответственным. Не серьёзничал ни с работой, ни с деньгами. Мог позвонить на работу, сказаться больным, а сам отправлялся играть в карты с Анджело. Купил подержанный «Кадиллак», а потом не мог выплатить за него кредит. Я думала, рождение ребёнка даст ему цель, заставит измениться. Но этого не случилось».

В итоге Келли не выдержала. Она собрала вещи и уехала домой, в Беллингем, чтобы начать всё с чистого листа. Там были её родители, старые друзья — люди, готовые её поддержать. Для Кенни это стало ударом. Очередная женщина, которую он любил, бросила его. Он писал ей бесконечные письма, умолял вернуться. В конце концов, Келли смягчилась и дала ему ещё один шанс. В мае 1978 года Кенни сел в машину и поехал за ней в Беллингем.

Анджело Буоно: второй участник кровавого дуэта

Полиция Лос-Анджелеса распространила фото Кеннета Бьянки через СМИ, и вскоре поступил звонок от адвоката по имени Дэвид Вуд. Он рассказал, что спас двух девушек, Бекки Спирс и Сабру Ханнан, из лап Бьянки и его кузена Анджело Буоно. Те заставляли девушек заниматься проституцией, угрожая и избивая их. Эта информация стала для детективов настоящей находкой.

Анджело Буоно

Пока Фрэнк Салерно был в Беллингеме, Боб Гроган и напарник Салерно, Пит Финниган, решили наведаться к Анджело Буоно. У них было сильное предчувствие: этот тип и есть второй «Душитель с холмов».

Анджело Буоно был отталкивающим человеком — и внешне, и внутренне. Грубый, вульгарный, эгоистичный, он наслаждался чужими страданиями. Невежественный и жестокий, он тем не менее умудрялся нравиться женщинам, гордо называя себя «Итальянским жеребцом». К моменту визита детективов ему было за сорок. Крашеные чёрные волосы, плохие зубы и крупный нос доминировали на его лице. Он был женат несколько раз, имел кучу детей, которых, как минимум, бил, а иногда и подвергал сексуальному насилию.

Анджело родился 5 октября 1934 года в Рочестере, штат Нью-Йорк. Когда его родители развелись, в 1939 году он с матерью Дженни и старшей сестрой Сесилией переехал в южную часть Глендейла, Калифорния. Дженни кормила семью, работая на обувной фабрике. Анджело воспитывали в католической вере, но ни религия, ни школа не оставили в нём следа. Он остался необразованным — духовно, морально, академически.

Его отношение к женщинам было пропитано ненавистью. Он мечтал унижать их, причинять боль. Мать он открыто называл «шлюхой» и хуже, но при этом был эмоционально привязан к ней до самой её смерти в 1978 году. Уже в 14 лет он хвастался друзьям, что насилует девушек.

Неудивительно, что Анджело рано попал в неприятности с законом. После угона машины его отправили в исправительную школу Пасо-Роблес для мальчиков. Его кумиром стал печально известный насильник Кэрил Чессман. Тот использовал хитрость: прикреплял к машине красный фонарь, притворяясь полицейским, чтобы заманивать парочки в ловушку. Угрожая пистолетом, Чессман уводил девушек в укромное место и заставлял их выполнять его прихоти. Для Анджело он был героем, сочетавшим смелость и хитрость.

В 1955 году Анджело сделал своей школьной подружке ребёнка и женился на ней. Через неделю он её бросил. Джеральдина Вайнал родила сына Майкла Ли Буоно в 1956 году. Анджело не дал ни копейки на его содержание и запретил мальчику называть его отцом. Вскоре он снова загремел в тюрьму за угон машины.

К концу 1956 года у Анджело появился ещё один сын, Анджело Энтони Буоно III. В 1957 году он женился на его матери, Мэри Кастильо. Она рожала почти каждый год: Питер в 1957-м, Дэнни в 1958-м, Луис в 1960-м, Грейс в 1962-м. В 1964 году Мэри подала на развод. Она устала от его побоев, оскорблений и извращённых сексуальных требований. Писатель Дарси О’Брайен описывает случай из их первого года брака: Анджело привязал Мэри к кровати и так жестоко её изнасиловал, что она боялась за свою жизнь. Её боль доставляла ему удовольствие. Если она не реагировала на удары и щипки, он обзывал её «мёртвой задницей». Анджело бил и пинал её, не скрываясь от детей, будто хотел, чтобы они видели.

Анджело успешно избегал алиментов, и Мэри с детьми пришлось жить на пособие. Однажды она попыталась помириться, но он приковал её наручниками, приставил пистолет к животу и пригрозил убить. Это был конец её надежд на воссоединение.

В 1965 году Анджело начал жить с 25-летней Нанетт Кампиной, матерью двоих детей. С ней у него родились Тони в 1967-м и Сэм в 1969-м. Нанетт терпела то же, что и Мэри, но боялась уйти — Анджело ясно дал понять, что убьёт её. К 1971 году она решилась на побег, когда он начал приставать к её 14-летней дочери, говоря: «Её надо приручить». Анджело хвастался друзьям, что изнасиловал падчерицу и отдал её своим сыновьям. Нанетт забрала детей и уехала из штата.

В 1972 году Анджело на спор женился на Деборе Тейлор, но они никогда не жили вместе и не удосужились развестись.

К 1975 году Анджело заработал репутацию неплохого автообивщика. Он купил дом на Восточной Колорадо-стрит, 703, где устроил мастерскую и жил. Сотрудники ему были не нужны — одиночество давало свободу творить любые ужасы.

По какой-то извращённой причине юные девушки тянулись к Анджело. Его наглость, независимость и властность действовали как магнит. Наивные, неопытные, они не понимали, что его извращённые требования — далеко не норма. Он легко убеждал их, что всё так и должно быть.

Убийцы-кузены

В конце 1975 года, когда Кенни приехал в Лос-Анджелес, он застал своего кузена Анджело в образе, который будто сошёл с дешёвой гангстерской открытки. Чёрные крашеные волосы, золотые цепи на шее, огромный бирюзовой кольцо на пальце, красное шёлковое бельё. А вокруг — стайка юных девушек, едва достигших совершеннолетия, которых Анджело держал при себе, как гарем.

Для впечатлительного и податливого Кенни кузен Анджело стал чем-то вроде наставника. Он учил его своим «хитростям». Например, как получить услуги проститутки бесплатно: достаточно после всего показать ей поддельный полицейский значок. «Нельзя позволять женщинам брать верх, — втолковывал Анджело. — Ставь их на место».

Когда у Кенни закончились деньги, Анджело предложил выход: завести девушек, которые будут работать на них проститутками. Обаяние Кенни идеально подходило, чтобы заманивать беглянок, а связи Анджело помогали находить клиентов. Две юные девушки, Сабра Ханнан и Бекки Спирс, попали в их сети. Оказавшись под их контролем, они столкнулись с ультиматумом: либо проституция, либо жестокие побои. Девушки стали их пленницами.

Но однажды Бекки повезло. Она встретила адвоката Дэвида Вуда, который был потрясён её историей. Он помог ей сбежать из города. Анджело, узнав об этом, пришёл в ярость и начал угрожать Вуду. Тот не растерялся и отправил к Анджело своего клиента — громилу, который мягко, но убедительно объяснил, что с адвокатом лучше не связываться. Это сработало.

Вдохновлённая побегом Бекки, Сабра тоже вскоре сбежала. Без дохода от сутенёрства Кенни не смог платить за свой «Кадиллак», и машину забрали за долги. Им нужны были новые девушки. Притворяясь полицейскими, они попытались похитить одну, но оказалось, что это Кэтрин Лорре, дочь актёра Питера Лорре. Пришлось отступить. В итоге они нашли другую девушку и поселили её в комнате, где раньше жила Сабра. Кроме того, у проститутки по имени Дебора Нобл они купили «список клиентов» — имена мужчин, которые пользовались её услугами.

В октябре 1977 года Дебора и её подруга Йоланда Вашингтон доставили этот список Анджело. Йоланда обмолвилась, что всегда работает на определённом участке Сансет-бульвара. Когда Анджело и Кенни поняли, что Дебора их обманула с этим списком, ярость захлестнула их. Дебору они найти не смогли, но знали, где искать Йоланду.

Йоланда стала их первой жертвой.

Теперь все убийства Анджело и Кенни, словно мрачные трофеи, нашли отражение в песне, которую Кенни сочинил, сидя в тюрьме Беллингема.

Спектакль Кеннета Бьянки

Кеннета Бьянки можно было обвинить во многом, но глупым он точно не был. Запертый в камере окружной тюрьмы Уотком в Беллингеме, он имел уйму времени и причин, чтобы шевелить мозгами. Мастер лжи, он убедил своего адвоката, назначенного судом Дина Бретта, что страдает амнезией. Бретт так переживал, что Кенни может наложить на себя руки, что вызвал к нему социального работника из психиатрической клиники.

Работник, глядя на вежливого и мягкого Кенни, не мог поверить, что такой человек способен задушить двух женщин. Разве что у него раздвоение личности? Кенни уловил намёк и сотворил гениальную аферу. Вооружившись обрывочными знаниями психологии из колледжа и воспоминаниями о старом фильме «Три лица Евы», он начал разыгрывать спектакль.

Кеннет Бьянки

А потом ему крупно повезло. Незадолго до беседы с доктором Джоном Уоткинсом, экспертом по множественным личностям и амнезии, по телевизору показали «Сибил» — ещё одну историю о раздвоении личности. Это был идеальный сценарий для защиты на основе невменяемости. Детективы Фрэнк Салерно и Пит Финниган, почуяв неладное, тут же вылетели в штат Вашингтон.

Кенни подготовился на славу. Едва доктор Уоткинс решил, что загипнотизировал его, Кенни перешёл в режим «злой личности». Он представился Стивом Уокером — якобы своим alter ego, который вместе с кузеном Анджело убивал девушек в Лос-Анджелесе. А ещё этот «Стив» заставил Кенни задушить двух женщин в Беллингеме. Игра была эффектной.

Но Кенни прокололся. Несколько раз, изображая Стива, он говорил о нём в третьем лице — «он», а не «я». Салерно сразу это заметил, а вот доктор Уоткинс, похоже, пропустил. Детектив, видя, как эксперт верит в этот цирк, был в отчаянии. Он позвонил Грогану и поделился: «Кенни разыгрывает сумасшествие». Гроган хохотнул: «Знаешь, у меня идея. Пусть судья скажет: „Мистер Бьянки, я отпускаю Кена. Он невиновен. Но Стива отправим на электрический стул“».

Как ни бесило детективов лицедейство Кенни, оно дало неожиданный плюс: он прямо указал на Анджело как на соучастника.

Позже Салерно показал Маркусту Кэмдену, тому самому, что видел Джуди Миллер в ночь её смерти, подборку фотографий. Маркуст мгновенно указал на Анджело, но Кенни не узнал. Проблема была в том, что Маркуст лечился в психиатрической клинике от депрессии — адвокат защиты мог бы использовать это, чтобы подорвать доверие к его словам.

Гроган провёл похожий эксперимент с Беулой Стофер, свидетельницей похищения Лорен Вагнер. Она без колебаний выбрала из фотографий и Бьянки, и Буоно.

Когда адвокат Кенни заявил, что показания доктора Уоткинса станут основой для признания невиновности по причине невменяемости, суд вызвал ещё одного эксперта. Доктор Ралф Б. Аллисон, психиатр, специализирующийся на множественных личностях, побеседовал с Кенни. И, к удивлению детективов, поверил ему ещё больше, чем Уоткинс. Как писал Дарси О’Брайен, Аллисон даже казался напуганным «угрожающей личностью» Стива, которую Кенни мастерски разыграл.

Салерно вдруг вспомнил, где слышал имя «Стив Уокер». Перерыв бумаги Кенни, он нашёл его: Томас Стивен Уокер — имя, которым Бьянки подписал письмо, чтобы получить фальшивый диплом Калифорнийского университета для своей аферы с «психологическим консультированием».

Обвинение не собиралось позволить Кенни уйти от ответа. Они вызвали доктора Мартина Т. Орна, ведущего специалиста по гипнозу. Орн разработал тесты, чтобы отличить настоящий гипноз от симуляции. Кенни провалил три из четырёх. Но Орн пошёл дальше. Он хитро намекнул Кенни, что с диагнозом «множественная личность» есть загвоздка. «Обычно личностей не две, — сказал он. — Как правило, их три или больше». Орн хотел проверить, подхватит ли Кенни намёк. И тот не подвёл.

Вскоре Кенни «родил» новую личность по имени Билли. А затем, чтобы уж точно угодить доктору, добавил ещё две.

Прокуратура привлекла ещё одного специалиста — доктора Сола Фаэрстайна. В отличие от предыдущих, он не стал потакать Кенни. Бьянки занервничал: его игра, кажется, впервые не находила благодарной публики.

Перемена решения

Когда адвокат Дин Бретт представил выводы докторов Уоткинса и Аллисона в поддержку защиты Кеннета Бьянки на основании невменяемости, обвинение выдвинуло своих экспертов. Доктора Орн и Фаэрстайн твёрдо заявили: Кеннет Бьянки полностью вменяем и может предстать перед судом.

Окружная прокуратура Лос-Анджелеса предложила Кенни сделку. Если он признает вину в убийствах в Вашингтоне и некоторых преступлениях «Душителя с холмов», ему дадут пожизненное, возможно даже с правом на условно-досрочное освобождение. Плюс он сможет отбывать срок в Калифорнии, где тюрьмы считались более гуманными, чем в Вашингтоне. Взамен Кенни должен был дать правдивые и полные показания против Анджело Буоно. Выбор был прост: смерть в Вашингтоне или жизнь в Калифорнии. Кенни согласился.

Детективы Лос-Анджелеса получили шанс допросить его, чтобы проверить, насколько правдивы его слова. В беседах участвовали несколько следователей, включая помощника окружного прокурора Роджера Келли. Все надеялись, что Кенни выдаст информацию, которая поможет прижать Анджело. По законам Калифорнии того времени одного лишь свидетельства соучастника было недостаточно для осуждения. Но если показания подкреплялись другими уликами, их можно было использовать.

Анджело Буоно

Кенни рассказал, как они с Анджело притворялись полицейскими. У них были фальшивые значки, которые помогали в обмане. С проститутками всё было просто — они садились в машину без лишних вопросов. С «приличными» девушками приходилось хитрить.

Ключевой момент наступил, когда Фрэнк Салерно спросил Кенни, чем завязывали глаза Джуди Миллер. Кенни вспомнил, что это был поролон, который Анджело использовал в своём автообивном деле. Тот самый кусочек пуха, что Салерно нашёл на веках убитой девушки, мог стать решающей уликой против Анджело.

Салерно также выяснил, почему тела сбрасывали именно на холмах. Анджело хорошо знал те места — там жила одна из его подружек. Ещё Кенни упомянул их неудачную попытку похитить дочь актёра Питера Лорре.

Кенни говорил без умолку, описывая каждое убийство с таким равнодушием, будто обсуждал погоду. Никакого раскаяния, никакого сочувствия к жертвам. Он раскрыл подробности мучительной смерти Кристины Веклер, которую убили с помощью газа. Это преступление было настолько жутким, что даже Кенни неохотно о нём говорил. «Её привели на кухню, положили на пол, на голову надели пакет, — рассказывал он. — Трубу от плиты отсоединили, вставили в пакет и пустили газ. На шее могли остаться следы, потому что пакет завязали верёвкой, чтобы лучше держался». Кристина умирала полтора часа в агонии.

Со временем Кенни начал осознавать, в каком положении оказался. Он искал, на кого бы свалить вину. Адвокат, вооружённый уликами, убедил его: выхода нет, надо признать вину и принять наказание.

Кенни приговорили к двум пожизненным срокам в штате Вашингтон. Его тут же перевели в Калифорнию, где добавили ещё несколько пожизненных. В итоге ему предстояло провести в калифорнийских тюрьмах 35 лет, плюс дополнительное время в Вашингтоне.

Анджело арестовали 22 октября 1979 года, вскоре после того, как Кенни рассказал о его роли в преступлениях. Бобу Грогану выпала честь надеть на него наручники. Позже в кошельке Анджело нашли отпечаток полицейского значка, который он использовал, чтобы заманивать жертв.

Но в Калифорнии дело против Анджело начало буксовать. Прокуратура сняла с Кенни пять обвинений в убийствах, чтобы убрать угрозу смертной казни. Это ослабило его мотивацию сотрудничать. К тому же Кенни становился всё менее управляемым. Полицейские в Калифорнии открыто презирали его, и он это чувствовал. Не вынося их осуждения, он начал выдумывать истории, чтобы обелить себя. В какой-то момент он даже сочинил второго сообщника, который якобы был главным в убийствах.

Со временем Кенни начал испытывать вину за то, что сдал Анджело. Он стал менять показания, уменьшая роль кузена. Его надёжность как свидетеля против Анджело рухнула. В глубине души Кенни, похоже, руководствовался тюремным кодексом: доносчиков не жалуют. Если притвориться сумасшедшим и дать Анджело уйти, он избежит клейма «стукача». А если его показания отправят кузена за решётку, жизнь в тюрьме станет для Кенни невыносимой.

Вероника Комптон

Кеннет Бьянки был мастером манипуляций, но даже его изворотливый ум мерк рядом с фантазиями его новой подруги, Вероники Комптон. Она называла себя драматургом и работала над пьесой «Искалеченный резак» — историей о женщине-серийной убийце. Вероника горела желанием поговорить с Кенни, чтобы «понять разум убийцы». Её интерес был почти одержимым. Увидев Кенни, Вероника влюбилась с первого взгляда.

Кенни, чуя возможность, решил использовать её чувства. Он предложил ей план, от которого кровь стыла в жилах. Если она сумеет поехать в Беллингем и задушить девушку так, чтобы это выглядело как работа того же убийцы, что лишил жизни Карен Мандик и Дайан Уайлдер, его могут оправдать. А для пущей убедительности — оставить на жертве его сперму. Просьба была дикой, но Вероника, не раздумывая, согласилась.

Вероника Комптон

Кенни был «несекретором» — в те времена, до эры ДНК-тестов, его группу крови нельзя было определить по семени. Он отправил Веронику в Вашингтон, снабдив её пластиковой перчаткой с «свежим материалом».

Но в реальности всё оказалось сложнее, чем в мечтах. Приехав в Беллингем, Вероника поняла, что не готова. Чтобы собраться с духом, она начала заливать страх алкоголем и подкреплять себя запрещенными веществами. Наконец, набравшись храбрости, она заманила женщину в мотель под предлогом выпить вместе. В комнате Вероника набросилась на неё с верёвкой, пытаясь задушить. Но жертва оказалась сильнее — она отшвырнула Веронику и вырвалась. В редкий момент просветления Вероника решила, что пора возвращаться в Калифорнию.

Однако её здравый смысл быстро испарился. Прилетев в аэропорт Сан-Франциско, Вероника устроила истерику, привлекая к себе внимание. А затем сделала ещё хуже: отправила в полицию Беллингема письмо и аудиозапись, утверждая, что они арестовали невиновного. В доказательство она указала на недавнюю попытку удушения, мол, настоящий убийца всё ещё на свободе. Полицейским не составило труда связать отчёт о нападении в мотеле с фотографией женщины, буянившей в аэропорту тем же днём. Вероника сама себя выдала.

Теперь и Кенни, и Вероника сидели за решёткой.

Предсудебные споры

Детективы Лос-Анджелеса собрали улики, которые, по их мнению, подкрепляли показания Кеннета Бьянки против Анджело Буоно как соучастника. Волокна, найденные на веках Джуди Миллер и на руках Лорен Вагнер, вели в дом и мастерскую Анджело. Шерсть животных на руках Лорен оказалась от кроликов, которых разводил Буоно. В его кошельке нашли отпечаток полицейского значка и следы от булавок, которыми тот крепился. Беула Стофер и Маркуст Кэмден уверенно опознали Анджело по фотографиям.

Но для прокурора Роджера Келли всё это не имело значения. Он славился тем, что не брался за дела, где был хоть малейший риск проигрыша. А доверие к показаниям Кенни Бьянки, которые стремительно таяли, стало для Келли главным камнем преткновения.

Дело Анджело передали в Высший суд под председательством судьи Рональда М. Джорджа. Адвокатами Буоно назначили Кэтрин Мейдер и Джеральда Чалеффа. Первым ключевым вопросом стало, разделять ли обвинения в убийствах и не связанных с ними преступлениях — таких как содомия, сутенёрство и изнасилование. Если бы их разделили, присяжные могли бы не узнать, каким чудовищем был Анджело в обращении с женщинами.

Судья Джордж решил отделить убийства от других обвинений, чтобы избежать отмены приговора в апелляции. Он рассчитывал, что обвинение найдёт способ представить самые убийственные свидетельства о характере Анджело на процессе.

6 июля 1981 года Кенни устроил в суде настоящее представление. Чтобы убедить всех, что его показания против Анджело ненадёжны, он заявил, что, возможно, симулировал раздвоение личности. Но он «не уверен», говорил ли правду, обвиняя Анджело, и вообще сомневается, причастен ли он сам к убийствам. Это был цирк.

После этого спектакля прокурор Роджер Келли подал ходатайство о снятии всех десяти обвинений в убийстве против Анджело и полном прекращении его преследования как «Душителя с холмов». С точки зрения Келли, дело было заведомо проигрышным. Обычно судья соглашается с прокурором, но Джордж взял паузу, чтобы всё обдумать.

21 июля судья Джордж вынес решение по ходатайству: «Мы считаем, что улик более чем достаточно, чтобы предположить вину мистера Буоно… Доказательства, представленные на предварительных слушаниях, достаточны для осуждения, если присяжные поверят мистеру Бьянки». Он перечислил улики, которые Келли проигнорировал, включая волокна с Лорен Вагнер, найденные на стуле в доме Анджело — том самом, где, по словам Бьянки, её пытали. Эти улики идеально подкрепляли показания соучастника.

Судья продолжил: «Снятие обвинений не будет способствовать правосудию… Суд не обязан автоматически одобрять решение прокурора отказаться от дела. По стандартам, прокурор обязан преследовать серьёзные обвинения, если есть достаточно улик для осуждения, не заботясь о своей репутации в случае неудачи».

Ходатайство Келли было отклонено. Более того, судья дал понять: если окружная прокуратура не соберётся и не начнёт эффективно работать над делом Буоно, будет назначен специальный прокурор.

Решение Джорджа вызвало бурю в обществе. Окружная прокуратура вышла из дела. Генеральный прокурор Джордж Докмеджян привлёк двух новых прокуроров, Майкла Нэша и Роджера Борена, чтобы пересмотреть улики. Им помогал специальный следователь Пол Тулленерс. Новая команда быстро пришла к выводу, что улик достаточно для суда. Они представили свои выводы группе из четырёх уважаемых прокуроров, которых Докмеджян попросил проконсультировать. Все четверо согласились: Анджело Буоно нужно судить.

Народ против Буоно

В ноябре 1981 года начался суд над Анджело Буоно, но дело тут же забуксовало. Защитники подавали ходатайства, которые доходили до Верховного суда Калифорнии, а отбор присяжных растянулся на три с половиной месяца. Настоящий процесс стартовал лишь весной 1982 года.

Прокуратура вызывала одного свидетеля за другим. Бекки Спирс, Сабра Ханнан и другие девушки, пострадавшие от Анджело, рассказывали о его садизме. Их слова рисовали портрет человека, для которого жестокость была нормой. Когда пришло время давать показания Кеннету Бьянки, он явно не горел желанием сотрудничать. Но судья Рональд Джордж напомнил ему о сделке: если Кенни нарушит условия, его отправят отбывать срок в суровую тюрьму Уолла-Уолла в Вашингтоне. Это подействовало. Кенни заговорил. Прокурор Майкл Нэш сумел выжать из него нужные показания, но адвокат защиты Джеральд Чалефф на перекрёстном допросе добился от Бьянки противоречивых заявлений, подрывая его надёжность.

Судья Джордж и присяжные выезжали на места, где находили тела жертв. Эти поездки, тщательно спланированные, включали рассказы ключевых детективов на каждом участке. Особенно сильное впечатление произвела ночь в Элизийской долине. Вертолёты освещали холмы, где обнаружили тела юных Долорес Сепеды и Сони Джонсон. Присяжным показали, что дом матери Анджело и его бывший дом, в котором он жил с женой, находились неподалёку от этих глухих мест.

После более чем тысячи улик и 250 свидетелей обвинение получило неожиданный подарок. Женщина, которую Анджело запугал в библиотеке Голливуда, пока Кенни звонил из таксофона в агентство (то, которое прикрывалось вывеской модельного агенства) в ночь убийства Кимберли Мартин, решилась дать показания. Она подтвердила, что Анджело был тем, кто её угрожал. Это связало его с таксофоном, с которого вызвали Кимберли на смерть.

Наконец, обвинение завершило свою часть, и слово взяла защита. Анджело не помогал своим адвокатам, и их выступление было куда короче. Они попытались оспорить показания Маркуста Кэмдена, ссылаясь на его психическую нестабильность, но без особого успеха. Затем защита сделала нелепую попытку доказать, что липкое вещество на груди Лорен Вагнер оставил кто-то другой, а не Буоно или Бьянки. Их доводы рухнули, когда выяснилось, что это были выделения муравьёв, питавшихся плотью Лорен.

И тут адвокат защиты Кэтрин Мейдер совершила странный ход — вызвала в качестве свидетеля Веронику Комптон, подругу Кенни. Та поведала сбивчивую историю о заговоре, в котором они с Кенни якобы подставили Анджело. Писатель Дарси О’Брайен, присутствовавший на процессе, писал: «Логика её рассказа была непостижима, а манера — кокетливая, то драматичная, то слёзная, то хихикающая, с самолюбованием — больше напоминала выступление старлетки на ток-шоу, чем серьёзное свидетельство».

Прокурор Майкл Нэш на перекрёстном допросе разнёс Веронику в пух и прах. Он спросил о её планах открыть морг с серийным убийцей Дугласом Кларком, чтобы предаваться утехам с мёртвыми телами. Нэш ожидал, что она отречётся, но Вероника подтвердила, что всерьёз это обдумывала. Более того, она призналась, что злилась на Кенни за то, что он уговорил её на попытку удушения в Беллингеме. Надёжность свидетельницы была уничтожена.

Заключительные доводы Роджера Борена заняли 11 дней. Он разобрал каждый аспект дела, которое стало самым долгим уголовным процессом в истории США на тот момент. В финале он обратился к присяжным: «Защита говорит, что Кеннет Бьянки может вас одурачить. Я скажу: если при всех этих уликах — подкрепляющих его слова и независимых от них — вы не признаете Анджело Буоно виновным в убийстве десяти женщин, тогда Кенни действительно вас обманул. И не только он, но и Анджело Буоно, сидящий там, вместе со своими адвокатами. Улики подтверждают его вину, и она доказана вне разумных сомнений».

Присяжные были изолированы от внешнего мира. За два года процесса — долгого, изматывающего — они стали сплочённой группой, но никто не мог поручиться, что они придут к единому мнению о виновности Анджело Буоно. Обсуждение присяжными дела перед вынесением вердикта (Делиберация) началось 21 октября 1983 года.

После долгих обсуждений, 31 октября, присяжные вынесли вердикт по первому пункту: Анджело признали виновным в убийстве Лорен Вагнер. Но 3 ноября они удивили всех, оправдав его по делу об убийстве Йоланды Вашингтон. Через несколько дней последовал новый удар — виновен в убийстве Джуди Миллер. По законам Калифорнии того времени, как «многократный убийца», Анджело мог получить либо смертную казнь, либо пожизненное заключение без права на досрочное освобождение.

Затем вердикты посыпались один за другим: виновен в убийствах Долорес Сепеды, Сони Джонсон, Кимберли Мартин, Кристины Веклер, Лиссы Кастин, Джейн Кинг и, наконец, Синди Хадспет.

Анджело взял слово, чтобы выразить своё презрение к суду. «Мои моральные и конституционные права попраны», — бросил он, не скрывая злобы.

Присяжным предстояло решить: смерть или пожизненное. Они совещались всего час и решили сохранить ему жизнь. Судья Рональд Джордж был явно разочарован: «Анджело Буоно и Кеннет Бьянки убивали своих жертв газом, электрошоком, удушением верёвкой и смертельными инъекциями. И всё же эти двое проведут остаток жизни в тюрьме, где их будут кормить, одевать и содержать за счёт налогоплательщиков. Они будут в лучших условиях, чем некоторые законопослушные граждане, живущие в нищете».

Анджело отправили в тюрьму Фолсом, где он почти не покидал камеру, опасаясь нападений других заключённых. Кеннета Бьянки направили в тюрьму Уолла-Уолла в Вашингтоне, но он пытался добиться перевода в другое место. Кстати, не совсем понятно, почему его отправили именно в эту тюрьму, ведь по условиям сделки, он должен был отбывать наказание в штате Калифорния.

Что было дальше

Кеннет Бьянки, один из «Душителей с холмов», всё ещё жив и отбывает наказание. Он получил несколько пожизненных сроков за убийства, совершённые в Лос-Анджелесе и штате Вашингтон. Бьянки находится в тюрьме штата Вашингтон, в исправительном учреждении Washington State Penitentiary в Уолла-Уолла. В ноябре 2023 года он официально сменил имя на Энтони Д’Амато, хотя причина этого решения осталась неясной. Его условно-досрочное освобождение возможно в 2025 году, но, учитывая тяжесть преступлений, шансы на это невелики. Ожидаемая дата освобождения, указанная в документах, — 21 октября 2065 года, когда Бьянки будет 114 лет, что делает освобождение практически невозможным.

Бьянки, которому сейчас 73 года, остаётся в одиночной камере из-за характера его преступлений. Он не привлекал к себе внимания в тюрьме, и никаких громких инцидентов с его участием не зафиксировано. В 1989 году он женился на женщине из Луизианы, с которой переписывался, прямо в тюремной часовне, но это не изменило его статуса заключённого. Его попытки добиться освобождения, включая апелляции и прошение о смене имени, показывают, что он всё ещё ищет способы манипулировать системой, как делал это во время следствия, разыгрывая раздвоение личности.

Анджело Буоно, старший из дуэта «Душителей с холмов», давно ушёл из этого мира. Он умер 21 сентября 2002 года в возрасте 67 лет в тюрьме Калипатрия, штат Калифорния. Его нашли мёртвым в одиночной камере, и причиной смерти предположительно стал сердечный приступ, хотя точные обстоятельства не разглашались. Никаких следов насилия не обнаружили. Буоно отбывал пожизненное заключение без права на досрочное освобождение за девять из десяти убийств, в которых его признали виновным.

В тюрьме он вёл замкнутый образ жизни, редко покидая камеру из страха перед другими заключёнными. В 1986 году Буоно женился на Кристине Кизуке, но из-за характера его преступлений против женщин ему запретили свидания с супругой. Его смерть закрыла главу одного из самых мрачных дел в истории Лос-Анджелеса, но не стёрла ужаса, который он посеял.