Кровавая тайна хижины 28: кто убил семью Шарп?

Тень в хижине: Новая жизнь семьи Шарп в Кедди

Гленна Сьюзан Дэвис родилась 24 марта 1945 года в Спрингфилде, штат Массачусетс. Её звали Гленна, но все знали её как Сью — так звучала укороченная версия её второго имени. Оно будто лучше отражало её: простое, тёплое, настоящее.

Сью встретила Джеймса Шарпа, молодого парня с большими планами. Они поженились, и вскоре их дом наполнился детским смехом. У них родилось пятеро детей: три сына — Джон, Рик и Грег — и две дочери, Шейла и Тина. Джеймс служил в армии, и семья кочевала с места на место, следуя за его назначениями. Сью посвятила себя детям, став для них не только матерью, но и целым миром. Она готовила ужины, читала сказки, утирала слёзы. Но за этой картиной семейного уюта начала проступать тьма.

Когда семья переехала из Коннектикута в Каролину, Сью поняла: их брак трещит по швам. Джеймс, тот самый мужчина, которого она когда-то любила, стал другим. Жестокость к ней самой была лишь началом. Хуже всего — он начал проявлять нездоровый интерес к их дочерям, Шейле и Тине. Для Сью это стало последней каплей. Она собрала детей и ушла. Не оглядываясь. Оставила позади дом в Северной Каролине и рванула на другой конец страны, туда, где можно было начать всё сначала. Так они оказались в Северной Калифорнии.

Сью Шарп

Брат Сью, Дон Дэвис, жил неподалёку, в городке Куинси, в 145 километрах к северо-западу от Рино и примерно в 225 километрах к северу от Сакраменто. Дон стал их опорой. Он помог Сью и детям обосноваться. Сначала они сняли трейлер в Куинси, но осенью 1981 года Сью решила перебраться чуть севернее, в крошечный горный посёлок Кедди.

Кедди, как вы уже знаете, — место, где время словно остановилось. Когда-то этот городок мечтал стать курортом, но к 1981 году он был тенью самого себя. Экономический спад выгнал отсюда жизнь, оставив лишь пустующие дома. Владелец курорта Keddie Resort, Гэри Моллат, пытался вдохнуть в посёлок новую жизнь. Не найдя желающих снимать хижины для отдыха, он превратил их в жильё для малоимущих. Так около трёх десятков домиков стали приютом для тех, кто искал новый старт. Сью выбрала одну из них — хижину номер 28.

Это был скромный домик в самом сердце посёлка. Всего две спальни: одна для мальчиков, Рика и Грега, другая — для Сью и её дочерей, Шейлы и Тины. Старший сын, Джон, получил отдельную комнату в подвале, куда вёл только наружный вход. Из-за этого заднюю дверь в доме почти никогда не запирали — Джон должен был свободно заходить домой. Хижина не поражала роскошью, но для семьи Шарп она стала убежищем. Местом, которое они начали называть домом.

К 1981 году Сью и дети начали осваиваться в Кедди. Сью устроилась на подработку в местную гостиницу в Куинси, а ещё получала пособия от социальных программ и небольшую выплату от армии из-за разрыва с Джеймсом. Она даже записалась на курсы в местный колледж Feather River, который тоже давал небольшую стипендию. Джеймс, к слову, не помогал. Он приезжал к семье всего раз и ни копейки не давал на содержание своих детей. Сью справлялась сама. Каждый доллар был на счету.

В посёлке Сью слыла доброй, но закрытой. Она улыбалась соседям, обменивалась парой слов, но редко открывалась. Она ценила уединение, будто берегла свой маленький мир от чужих глаз. Дети же быстро нашли своё место. Они учились в школах Куинси, всего в нескольких километрах от Кедди. Там они обзавелись друзьями, а учителя и персонал знали их по именам. Шарпы стали частью этой крошечной общины.

Переезд в Кедди оказался для семьи Шарп глотком свежего воздуха. Они нашли здесь не просто крышу над головой, но и тепло, которого так не хватало. Хижина 28 стала их крепостью. По крайней мере, так казалось в те тихие дни 1981 года.

Последний день в хижине: роковая суббота для семьи Шарп

11 апреля 1981 года, суббота, выдалась тёплой и спокойной. Весна только начинала дышать в Кедди, и в доме семьи Шарп всё шло своим чередом. Утро прошло тихо, без суеты. Сразу после полудня, около 13:30, Сью вместе с 14-летней дочерью Шейлой сели в машину и поехали в соседний Куинси, что в восьми километрах от Кедди. Куинси был центром жизни в этих краях — там были магазины, школы, люди. Но в этот день Сью и Шейла отправились туда не за покупками. Они ехали за 15-летним Джоном, старшим сыном Сью, который тусовался в Куинси со своим приятелем, 17-летним Даной Уингейтом.

Дана, ученик старших классов школы Куинси, был известен как местный бунтарь. Не то чтобы он был опасным, но его выходки заставляли взрослых качать головами. Около 15:30 Джон и Дана снова ушли. Они собирались навестить друзей в Куинси и вернуться домой к вечеру. Дана даже планировал заночевать у Шарпов. Сью строго-настрого запретила им ловить попутки — она не хотела, чтобы её сын и его друг садились в машину к незнакомцам. Парни кивнули, но, кажется, в душе посмеялись над её беспокойством. Они ушли, весело переговариваясь, и растворились в улочках Куинси. Этот городок был побольше Кедди, но всё ещё достаточно мал, чтобы все знали друг друга. Джона и Дану видели то тут, то там в центре Куинси. Позже их заметили на какой-то вечеринке. Что это была за тусовка, так и осталось загадкой. Поговаривали, что там могли быть алкоголь и запрещенные вещества — неудивительно, что никто из гостей потом не горел желанием делиться подробностями. Между 21:30 и 22:00 парней видели на углу улицы в Куинси, голосующих на дороге. Кто их подвёз до Кедди, так и осталось тайной.

Тем временем в хижине Шарпов в Кедди субботний вечер шёл своим чередом. Сью былв дома с младшими детьми. Её дочери, 14-летняя Шейла и 12-летняя Тина, были рядом, а младшие сыновья, 10-летний Рик и 5-летний Грег, веселились с соседским мальчишкой, Джастином Исоном. Джастин, местный парень, часто заглядывал к Шарпам. В тот вечер он остался у них с ночёвкой, и мальчишки устроились в задней спальне, болтая и смеясь. Всё было так, как должно быть в субботу.

Шейла и Тина ненадолго ушли в соседнюю хижину, номер 27, к семье Сиболт. Шарпы и Сиболты за последние месяцы стали почти родными. Дочери Сиболтов были лучшими подругами Шейлы и Тины. Девочки часто бегали друг к другу, чтобы поболтать или посмотреть телевизор. В тот вечер Шейла и Тина засиделись у Сиболтов пару часов. Тина вернулась домой около 21:30, чтобы лечь спать. А Шейла решила остаться. Она договорилась ночевать у своей подруги Алисы в хижине 27. Это было обычное дело — подруги любили такие ночёвки. Шейла обещала вернуться утром. Она не могла знать, что это решение спасёт ей жизнь.

Кровавая ночь в Кедди: трагедия в хижине 28

Ночь с 11 на 12 апреля 1981 года в Кедди прошла тихо. По крайней мере, так казалось. Где-то между часом и двумя ночи один из жителей Keddie Resort проснулся от странного звука. Тяжёлый стон? Приглушённый крик? Трудно сказать. Он прислушался, но всё стихло. Ничего необычного. Посёлок спал, укрытый горной тишиной.

Утро 12 апреля, воскресенье, началось как обычно. В 7:00 14-летняя Шейла Шарп проснулась в соседней хижине 27, где ночевала у подруги Алисы Сиболт. Хижина её семьи была буквально в паре шагов. Шейла потянулась, попрощалась с подругой и пошла домой. Дверь, как всегда, была не заперта — в Кедди никто не боялся воров. Она толкнула её и замерла. Прямо за порогом, в гостиной, разверзся ад.

Первым Шейла увидела своего старшего брата, 15-летнего Джона. Его тело, связанное и залитое кровью, лежало ближе всего к двери. Она даже не сразу заметила, что рядом — ещё двое. Кровь была повсюду: на полу, на мебели, на стенах. Гостиная превратилась в кошмар. Шейла не вошла. Она закричала и бросилась обратно к Сиболтам.

Джон Шарп

Джеймс и Зонита Сиболт пытались успокоить девочку, но её слова звучали как сцена из фильма ужасов. Они не могли поверить. Нужно было действовать. Сиболты тут же отправились звать на помощь. У них не было телефона, так что они побежали к ближайшей гостинице, чтобы вызвать полицию. Тем временем их сын, подросток Джейми, рванул к хижине Шарпов. Он хотел проверить, есть ли живые.

Джейми вошёл через заднюю дверь и замер. Гостиная была пропитана кровью, но он заставил себя пройти дальше. В задней спальне, к его изумлению, всё было спокойно. Там спали трое мальчишек: 10-летний Рик, 5-летний Грег и их друг, соседский парень Джастин Исон. Они были целы и невредимы, даже не подозревая о бойне за дверью. Джейми решил не рисковать. Он помог мальчикам выбраться через окно спальни, чтобы они не увидели ужаса в гостиной. Это сохранило им не только нервы, но и чистоту места преступления, которое Джейми уже невольно нарушил, войдя в дом.

Полиция получила вызов в 8:05 утра. Сиболты дозвонились из гостиницы, и вскоре первые офицеры из управления шерифа округа Пламас мчались к Кедди из офиса в Куинси. Они прибыли почти одновременно с Доном Дэвисом, братом Сью. Дон бросился в хижину, надеясь опознать тела. Но зрелище было слишком тяжёлым. Кровь, хаос, изуродованные тела — он не смог долго выносить эту картину и не сумел помочь следствию.

Дана Уингейт

Час за часом к хижине подтягивались всё новые сотрудники полиции. Они начали документировать сцену, которая, без преувеличения, была одной из самых жутких в их практике. Фотографы щёлкали камерами, детективы записывали каждую деталь. Кровь была не только на жертвах, ковре и мебели. Она покрывала стены и даже потолок. Это говорило о том, что убийца, а может убийцы, действовал с дикой яростью, не думая о следах. На обоях зияли кровавые проколы — следы ножа, который вонзали с ледяным равнодушием. Хижина Шарпов перестала быть домом. Она стала могилой.

Среди крови и хаоса полиция обнаружила тела трёх человек. 15-летний Джон Шарп, бунтарь с добрым сердцем. Его 17-летний друг Дана Уингейт, любитель ввязываться в неприятности. И 36-летняя Сью Шарп, мать, которая держала семью вместе. Их избили и зарезали с ужасающей жестокостью.

Тина Шарп

Но одна деталь не давала покоя. 12-летняя Тина Шарп, которую видели в соседней хижине всего за 12 часов до этого, исчезла. Её не было среди тел, не было в доме. Полиция не сразу заметила её отсутствие — место преступления было слишком сложным, как пазл, который собирали по кусочкам. Только спустя полдня следователи осознали: Тина пропала.

Тела Джона, Даны и Сью сфотографировали и отправили на вскрытие.

Детали убийства Шарпов и Даны Уингейта

Вскрытие тел Сью Шарп, Джона Шарпа и Даны Уингейта раскрыло ужасающую правду. Картина преступления была не просто страшной — она была леденящей.

Все трое — 36-летняя Сью, 15-летний Джон и 17-летний Дана — были связаны по рукам и ногам. Убийца использовал электропровод и медицинский пластырь. Интересно, что пластырь был разной ширины. Полиция предположила, что преступник (или преступники) использовал как минимум два разных рулона.

Следователи заметили странную деталь. На телах Джона и Даны под верёвками не было крови, и не было следов борьбы. Это означало, что их связали до нападения или они просто не могли сопротивляться. Сью же «рассказала» иную историю. Её тело покрывали множественные раны от попыток защититься, а под пластырем, стягивавшим её запястья, была кровь. Она боролась. И, похоже, из-за этого её истязали особенно жестоко.

Сью связали туже, чем остальных. Её рот заткнули голубой банданой и её собственным нижним бельём, глубоко запихнув их в горло, а сверху заклеили пластырем. Её брюки были сняты, хотя признаков сексуального насилия не нашли. Тело Сью лежало на боку у дивана в гостиной, голое ниже пояса. На неё набросили жёлтое одеяло, пропитанное кровью. Некоторые посчитали, что это был жест — попытка скрыть позор преступления. Сью не просто зарезали. Её грудь и горло покрывали глубокие ножевые раны, а голову разбили рукоятью оружия. Позже следы на коже указали на пневматический пистолет Daisy 880. Полиция даже нашла кусочек сломанного пластика от этого оружия на месте преступления.

15-летний Джон, чьё тело нашли ближе всего к двери, пережил не менее страшную участь. Его неоднократно ударили ножом, а затем перерезали горло. Голова мальчика была разбита — экспертиза показала, что удары наносили молотком. Боль, которую он испытал, трудно представить.

17-летний Дана Уингейт лежал между Сью и Джоном, уткнувшись лицом в окровавленную подушку дивана. Как и Джон, он получил удары молотком по голове. Но было кое-что ещё. На шее Даны остались следы удушения руками. Убийца пытался задушить его голыми руками, прежде чем добить.

Происшествие в хижине 28 не было быстрым. Полиция пришла к выводу, что убийца — или убийцы — действовал медленно, с холодным расчётом. Они провели в доме немало времени, чтобы завершить своё дело. И, что поразительно, сделали это почти бесшумно. Никто в посёлке не слышал криков или подозрительных звуков. Ни одного свидетеля, который мог бы что-то рассказать.

Ещё одна странная деталь. На месте преступления полиция заметила, что ноги Сью были испачканы в крови, как и один из ботинков подростков. Это значило, что они ходили по кровавому месиву. Но как именно это произошло, осталось загадкой. Может, Сью пыталась бежать? Или её заставляли двигаться? Ответов не было. А пропажа 12-летней Тины Шарп только добавила мрака в эту и без того тёмную историю.

Место преступления в хижине 28 напоминало сцену из кошмара. Полиция нашла несколько орудий убийства, разбросанных среди тел. Молоток, нож, а ещё кухонный нож для стейков — его лезвие так сильно погнулось от яростных ударов, что выглядело почти сломанным.

Гостиная утопала в крови. Стены покрывали следы ножевых ударов, словно убийца в ярости вонзал клинок куда попало. Следователи решили, что всё произошло здесь, в этой тесной комнате. Но одна деталь выбивалась. На простынях 12-летней Тины, в её спальне, нашли немного крови. Это намекало на жуткий сценарий: Тина, возможно, спала, когда началась резня, а потом её силой утащил неизвестный. Если так, то убийцы знали семью Шарп. И, возможно, всё это затевалось ради похищения Тины.

Взлома не было. Но в Кедди это никого не удивило. Посёлок был таким крошечным и дружным, что двери никто не запирал. Шарпы и вовсе держали заднюю дверь открытой — из-за комнаты Джона в подвале, куда вёл отдельный вход. Так что убийце даже не пришлось ломиться внутрь. Дверь, скорее всего, ждала его открытой.

Уходя, преступник оставил хижину в странном порядке. Свет выключен. Жалюзи опущены. Телефонная трубка снята с рычага, чтобы никто не дозвонился. Будто он хотел, чтобы дом молчал, храня его тайну.

Полиция обошла весь Keddie Resort, надеясь найти зацепки. Улик было катастрофически мало, а свидетели не видели ничего подозрительного. Семья Сиболт, жившая в хижине 27, буквально в пяти метрах от Шарпов, принимала у себя Шейлу в ночь убийств. Ранее вечером к ним заходила и Тина — посмотреть телевизор. Но Сиболты клялись: ничего странного не слышали. Ни криков, ни шума борьбы. Ничего. А ведь их дом был так близко, что казалось, можно услышать даже шёпот.

Одна семья неподалёку всё же вспомнила кое-что. Около 1:30 ночи их разбудил звук — приглушённый крик или, как позже описал полицейский, громкий «стон». Но они не поняли, откуда он доносился, и решили, что это ерунда. Просто странный звук в ночи.

Несколько жителей упомянули подозрительные машины. Кто-то видел зелёный фургон около хижины Шарпов примерно в 21:00. Позже заметили коричневый Datsun — у него, кажется, было спущено колесо. Эти машины заинтересовали полицию, но ни одна из них не привела к прорыву. Просто тени, мелькнувшие в ночи.

Пока следователи собирали улики, их главной заботой стала Тина Шарп. 12-летняя девочка, потерявшая мать, брата и друга в одну ночь, исчезла без следа. Полиция прочесала окрестности, но поиски не дали ничего. Тина словно растворилась.

И всё же в первые часы расследования управление шерифа округа Пламас допустило промах. Они не были готовы к преступлению такого масштаба. Опыт и ресурсы подводили. Несколько часов после обнаружения тел полиция даже не подозревала, что Тина пропала. Они не знали, что в доме Шарпов должен быть ещё один ребёнок. Когда правда всплыла, время было упущено. След Тины остыл, и надежда найти её таяла с каждой минутой.

На месте бойни в хижине 28 полиция всё же нашла одну зацепку, которая давала надежду. Кровавый отпечаток пальца. Его обнаружили на столбе, поддерживающем перила к задней двери хижины. Похоже, убийца — или убийцы — ушёл именно этим путём, оставив за собой этот молчаливый след. Кому принадлежит отпечаток, так и не выяснили. Годы прошли, а он остался загадкой, безымянным призраком преступления.

Этот отпечаток поглотил уйму времени в первые дни расследования, но у следователей не было недостатка в идеях. Теории множились, как тени в ночи.

Одна из главных версий крутилась вокруг подростков — Джона Шарпа и Даны Уингейта. Они вернулись в хижину поздно вечером 11 апреля 1981 года, когда, вероятнее всего, убийца уже был в доме. Последний раз подростков видели около 22:00 в Куинси, где они, вопреки запрету Сью, пытались поймать попутку до Кедди. Кто подвёз их домой, осталось тайной. Полиция задумалась: а что, если водитель и был убийцей? Или знал что-то важное? Может, кто-то выследил парней, затаив обиду. Может, это был кто-то, кому Джон или Дана перешли дорогу.

Парни были на вечеринке в ту ночь, и следователи решили, что её гости могли что-то знать. Дон Стоу, тогда лейтенант, а позже шериф округа Пламас, годы спустя сказал журналистам: «Та вечеринка была связана с запрещенными веществами, и, вероятно, из страха перед арестом за их употребление свидетели предпочли молчать». Слухи о том, что убийства связаны с этой тусовкой или даже с торговлей чем-то незаконным, разлетелись по Кедди в считанные месяцы. Но улик не было. Никаких. Например, местная жительница Карла Макмаллен сообщила полиции, что Дана Уингейт якобы украл запрещенные вещества у местных дилеров. Но она не смогла даже намекнуть на доказательства этого.. Всё строилось на сплетнях и домыслах. В хижине Шарпов не нашли ни запрещенных веществ, ни следов их употребления. Ни Джон, ни Дана, ни Сью не были связаны с этим миром.

Были и другие слухи — о сатанинском жертвоприношении. В последующие годы они набирали силу, но полиция с самого начала отмела эту версию. Никаких следов ритуалов или культов. Преступление было личным. Жестокость, с которой убивали, кричала об этом. Она была не хаотичной, а целенаправленной, выплеснутой с яростью, которую нельзя подделать.

Именно эта мысль — что убийство было личным — заставила полицию думать, что Джон и Дана могли застать убийцу врасплох, вернувшись домой. Если так, то главной мишенью была 36-летняя Сью Шарп. Тогда подозреваемым мог стать любой из её окружения. Даже её бывший муж, Джеймс, живший на другом конце страны. Полиция копнула глубже и узнала о его тёмной стороне: он был жесток не только к Сью, но и к дочерям, особенно к Тине, которую считал своей «любимой». Но у Джеймса оказалось железное алиби. Каким бы ужасным человеком он ни был, убийцей его назвать было нельзя.

Мотив преступления оставался туманным. Подозреваемых не хватало. И тогда полиция обратила внимание на семью, которая была связана с делом сразу по нескольким ниточкам. Эта связь, как паутина, тянула следствие в новую, мрачную сторону.

Дом через дорогу

Джастин Исон жил прямо через дорогу от Шарпов, на улице Спэниш Оукс Лейн, вместе с матерью, братом и отчимом. Их дом смотрел прямо на хижину 28, как молчаливый сосед, хранящий свои тайны.

В ночь убийств, 11 апреля 1981 года, Джастин был в доме Шарпов. Он остался на ночёвку с 10-летним Риком и 5-летним Грегом, младшими сыновьями Сью. Эти трое мальчишек спали в задней спальне, когда в гостиной разыгралась трагедия. Удивительно, но они остались невредимыми. Утром, когда тела обнаружили, их вывели через окно спальни, чтобы уберечь от ужасающей сцены в соседней комнате.

Сначала все трое твердили одно: ничего не видели, ничего не слышали. Спали, и всё. Убийства прошли мимо них, как страшный сон, который они не заметили. Но вскоре история Джастина начала меняться. Он рассказал клиническому психологу, с которым работал, что ему снятся кошмары. В этих снах он видел убийства — яркие, пугающие образы. Он вспоминал, как накрывал Сью Шарп одеялом и пытался остановить кровь, прижимая полотенца к ранам на её груди.

Эти слова заставили следователей насторожиться. Особенно когда они вспомнили о засохшей крови на дверной ручке задней спальни. Возможно, Джастин видел место преступления. Может, его детский разум спрятал эти воспоминания, чтобы защитить его от травмы. Полиция решила, что в его голове могут быть ответы, и пошла на необычный шаг.

Под руководством шерифа Дуга Томаса и доктора Джерри Даша Джастина подвергли гипнозу. То, что он рассказал, оказалось ещё более тревожным. По словам мальчика, перед сном он смотрел шоу «Лодка любви». Его воспоминания — или то, что он считал воспоминаниями, — смешались с этим шоу, превратившись в странный, похожий на сон рассказ. Джастин утверждал, что был на лодке с Джоном Шарпом и Даной Уингейтом. Там он видел, как они дрались с незнакомцем. Позже он уточнил: их было двое.

Читать расшифровку этого сеанса было непросто. Это слова ребёнка под гипнозом, путаные и не всегда ясные. Но полиция нашла в них крупицы правды. Некоторые детали совпадали с тем, что они видели в хижине. Джастин описал, как пытался закрыть рану на груди Сью, и рассказал о её борьбе с двумя нападавшими. Он сказал, что 15-летний Джон и 17-летний Дана наткнулись на нападение, когда вернулись домой, и это их погубило. А Тина, по его словам, вышла в гостиную и её утащили через заднюю дверь.

Но доказать правдивость этих слов было почти невозможно. Доктор Даш и шериф Томас активно направляли Джастина, и в основном он просто соглашался с их вопросами. Он был ребёнком, растерянным и напуганным. Сеанс гипноза прошёл в мае 1981 года, спустя месяц после убийств. За это время Джастин мог нахвататься слухов из новостей или сплетен. Возможно, он просто пересказывал то, что слышал от взрослых.

И всё же этот сеанс дал полиции кое-что ценное: описание двух мужчин, которые могли быть убийцами. Оба — молодые, лет 25–35. Оба в очках в золотой оправе. Один — высокий, от 180 до 188 сантиметров, с длинными тёмно-русыми волосами и усами. Другой — пониже, от 168 до 178 сантиметров, с короткими сальными чёрными волосами, то ли с усами, то ли без.

Полиция создала фотороботы на основе этих описаний и распространила их в Кедди и окрестностях. Несколько местных сказали, что знают, кто это может быть, но ни одна подсказка не привела к реальному подозреваемому. Однако в посёлке шептались: один из фотороботов подозрительно похож на отчима Джастина, Марти. Эта деталь, как тёмное пятно, легла на расследование, добавив ещё больше вопросов.

Подозрения через дорогу: Марти, Бо и тайна кровавой ночи

Мартин Смартт, или просто Марти, как его звали в Кедди, был отчимом Джастина Исона. В посёлке его знали как человека с тяжёлым прошлым. Ветеран Вьетнама, он страдал от посттравматического расстройства и не умел держать гнев в узде. Особенно его выводил из себя 15-летний Джон Шарп. Джон слыл местным бунтарём, любил дерзить, и это, похоже, действовало Марти на нервы.

На следующий день после обнаружения тел, 13 апреля 1981 года, Марти вызвали на беседу в полицию. С этого момента его поведение стало вызывать вопросы. Он слишком активно лез в расследование, словно хотел быть в центре событий. Шериф округа Пламас Дуг Томас позже заметил, что Марти то и дело подбрасывал информацию, которая, по его словам, «отводила подозрения от него самого». Это настораживало.

В той первой — и единственной — беседе с полицией Марти рассказал, что в ночь убийств был в местном баре Keddie’s Back Door. С ним были его жена Мэрилин и друг Джон Бубед, которого все звали просто Бо. Там, по его словам, он видел двух подозрительных типов. Забавно, но эти «незнакомцы» удивительно напоминали самого Марти и Бо, который пару недель жил у них дома. Совпадение? Полиция задумалась.

В той же беседе Марти обронил ещё одну деталь. Он слышал, что жертв убили молотком. И, кстати, он сам недавно потерял молоток — не мог найти его нигде в последние дни и недели. Ещё он признался, что часто срывается от стресса и злости, а ещё переживает разрыв с женой. Это был тяжёлый период для него, но полиция отпустила Марти. Его не сочли подозреваемым.

Зато Мэрилин, его жена, была куда откровеннее. Она нарисовала полиции мрачную картину той ночи, 11 апреля. По её словам, они втроём — она, Марти и Бо — ходили в бар Keddie’s Back Door. Вернулись домой около 23:00, и Мэрилин легла спать. Но Марти и Бо решили вернуться в бар. Джон Бубед, друг Марти, был личностью тёмной. Судимый преступник, он мотался по тюрьмам за кражи и дела, связанные с запрещенными веществами. Поговаривали, что у него были связи с организованной преступностью в Чикаго, а ещё он якобы работал вышибалой для мафии в Лас-Вегасе. Они с Марти познакомились в больнице для ветеранов, куда Марти попал после очередного срыва. Последние недели Бо спал на диване в доме Смартов, став тенью Марти.

Пока Мэрилин спала, Марти и Бо снова ушли в бар. Когда они вернулись туда, то привлекли внимание. На них были строгие костюмы-тройки и солнцезащитные очки. Для ночного захолустного бара в Кедди это было как минимум странно. Позже некоторые заподозрили, что они нарочно вырядились так, чтобы их запомнили. Будто хотели создать алиби.

По словам Марти и Бо, они пили до закрытия бара, примерно до 1:30 ночи, а потом вернулись домой спать. Но Мэрилин рассказала иное. Она проснулась около 2:00 и увидела, как Марти и Бо сжигают что-то в дровяной печи. Что это было, она не знала. Марти позже сказал полиции, что это просто полено. Но Мэрилин не поверила.

В дни после трагедии в хижине 28 Мэрилин поделилась с полицией своими страхами. Она была уверена: её муж причастен. Его странное поведение в ту ночь, его ненависть к Джону Шарпу, его вспышки гнева, особенно после выпивки, — всё это складывалось в пугающую картину. А ещё она рассказала о Бо. Тот, оказывается, был неравнодушен к Сью Шарп. В ночь убийств он якобы приставал к ней, но получил жёсткий отказ. Это дало полиции новую версию: возможно, Марти и Бо, разгорячённые алкоголем и обидой, ворвались в хижину и выместили злобу на Сью и Джоне.

Спустя годы Мэрилин сделала ещё одно заявление. Она рассказала, что нашла в подвале их дома окровавленную куртку, которая, по её мнению, принадлежала пропавшей 12-летней Тине Шарп. Мэрилин утверждала, что передала её детективам. Но в деле нет никаких записей об этом. То ли она выдумала, то ли расследование, которое и без того критиковали за промахи, потеряло эту улику. Тайна куртки так и осталась висеть в воздухе, как ещё один мрачный вопрос без ответа.

Промахи: как расследование в Кедди пошло не по плану

Расследование убийств в хижине 28 с самого начала шло вкривь и вкось. Полиция допустила ошибки, которые до сих пор вызывают вопросы. Взять хотя бы поиск 12-летней Тины Шарп. В первые часы после обнаружения тел в апреле 1981 года управление шерифа округа Пламас даже не знало, что девочка пропала. Они упустили драгоценное время, дав похитителям Тины фору. Это был лишь первый промах.

Но на этом провалы не закончились.

После откровений Мэрилин Смартт полиция вызвала на допрос её мужа Марти и его друга Джона Бубеда, которого все звали Бо. Казалось бы, вот он, момент истины. Но вместо этого следователи совершили непростительную ошибку. Они решили допрашивать Марти и Бо вместе, в одной комнате, плечом к плечу. Любой, кто хоть немного разбирается в полицейских методах, знает: это грубейший просчёт. Подозреваемых всегда разделяют, чтобы давить на каждого по отдельности, заставить их нервничать, думать, что другой сдаст первым. Так делают не только в сериалах, но и в реальной жизни. Здесь же всё было наоборот.

Во время этого странного допроса Марти и Бо позволили говорить что угодно, не встречая возражений. Бо, например, заявил, что раньше работал офицером полиции. Это была наглая ложь — его криминальное прошлое с судимостями говорило само за себя. Но полиция не оспаривала его слова. Ложь осталась в протоколе, как будто так и надо.

В той же беседе Марти выложил тревожные подробности: его брак трещит по швам, он страдает от посттравматического расстройства, а ещё недавно потерял молоток, который так и не нашёл. Но и тут его не прижали. Ни Марти, ни Бо не сочли серьёзными подозреваемыми. Их допросили всего раз — и отпустили. Больше к ним не возвращались.

Майк Гамберг, в то время молодой помощник шерифа, а позже специальный следователь округа Пламас, позже рассказал, что шериф Дуг Томас передал дело Департаменту юстиции в Сакраменто. Но вместо опытных детективов по убийствам туда отправили двух сотрудников из отдела по борьбе с организованной преступностью. Эти ребята привыкли разбираться с бандами и мафией, а не с кровавыми преступлениями.

Это породило версию, которая до сих пор будоражит умы. Джон Бубед, он же Бо, мог быть информатором полиции. Его связи с организованной преступностью в Чикаго и Лас-Вегасе, возможно, использовались в каком-то крупном деле. Некоторые считают, что Департамент юстиции намеренно замял расследование в Кедди, чтобы защитить свой «ценный актив». Если так, то Сью, Джон, Дана и Тина стали случайными жертвами, пешками в большой игре.

Ещё одна деталь всплыла позже. Шериф Дуг Томас оказался близким другом Марти Смарта. Их приятельские отношения, возможно, дали Марти поблажку. Это могло объяснить, почему он и Бо так легко вышли сухими из воды после единственного допроса с детективами из Сакраменто.

Вскоре после трагедии оба мужчины покинули Кедди. Бо уехал обратно в Иллинойс, а Марти перебрался в Орегон. Они растворились, унеся с собой возможные ответы. Бо умер в 1988 году, Марти — в 2000-м. Их роль в деле так и осталась неразгаданной, как тёмное пятно на странице этой мрачной истории.

Что случилось с Тиной Шарп?

12-летняя дочь Сью, Тина, исчезла. Её не было среди жертв, не было в доме. Она словно растворилась в ту страшную ночь 11 апреля 1981 года, и её судьба оставалась загадкой.

Поскольку Тина была ребёнком, её похищение попало под юрисдикцию ФБР. Они занимаются всеми случаями исчезновения детей до 12 лет. Но их участие оказалось недолгим. След Тины остыл в считанные дни, и ФБР, не найдя зацепок, отошло в сторону.

Спустя неделю после убийств, 22 апреля 1981 года, шериф округа Пламас Дуг Томас дал мрачное интервью. Его слова прозвучали как приговор: «Мы не знаем, жива ли она, но прошло уже много времени. Наши поисковые группы не нашли ни единого следа. Мы не особо надеемся, что она прячется где-то всё это время, если сбежала с места преступления». Надежда таяла с каждым днём.

К концу апреля ФБР окончательно отступило, передав дело Департаменту юстиции. Те, вместе с местной полицией, организовали тщательные поиски. Они прочесали окрестности Кедди в радиусе более восьми километров, разбив территорию на квадраты. Но всё напрасно. Тина исчезла без следа.

29 апреля 1981 года шериф Томас снова обратился к прессе. Его голос был полон усталости: «С каждым днём всё больше кажется, что мы не найдём её живой». Эти слова повисли в воздухе, как тяжёлый туман.

Шли недели. Потом месяцы. Потом годы. Никаких вестей от Тины. Ни звонка, ни письма. Её близкие цеплялись за надежду, но всё указывало на то, что она погибла в тот же день, что её мать и брат. Однако семья Шарп не получила ответа больше трёх лет.

22 апреля 1984 года — ровно через три года после убийств — в лесу у Фезер-Фоллс, в соседнем округе Батт, примерно в 96 километрах от Кедди, произошло неожиданное. Мужчина по имени Рональд Педрини бродил по лесу, собирая бутылки и банки для переработки. Внезапно он наступил на что-то странное. Приглядевшись, он понял, что это похоже на кость.

Это был фрагмент человеческого черепа, почти полностью разложившийся. Полиция, прибыв на место, нашла часть черепа и фрагмент нижней челюсти. Рядом лежали детское одеяло, голубая нейлоновая куртка, джинсы Levi’s с оторванным задним карманом и пустой контейнер для медицинского пластыря. Находку задокументировали, но никто не связал её с Тиной Шарп или убийствами в Кедди. Эксперты даже предположили, что череп мог принадлежать коренному жителю, умершему десятилетия назад. И, возможно, так бы и осталось, если бы не одно событие.

Новость о находке черепа разлетелась, и вскоре в управление шерифа округа Батт поступил анонимный звонок. Голос на другом конце провода предположил, что череп может принадлежать той самой девочке, пропавшей несколько лет назад в Кедди. Этот звонок не попал в официальные документы дела, но в 2013 году нашли его запись. Именно она заставила полицию взглянуть на находку по-новому, вдохнув жизнь в давно застывшее расследование.

Спустя несколько недель после обнаружения черепа в лесу у Фезер-Фоллс следователи вернулись на место. Там, среди деревьев, они нашли разложившиеся останки — лишь кости, истлевшие от времени. Сразу опознать их не удалось, но в июне 1984 года судебный патологоанатом подтвердил: это Тина Шарп. Сравнение зубных записей с фрагментами черепа и челюсти не оставило сомнений. 12-летняя девочка, пропавшая в ночь убийств в хижине 28, была найдена.

Состояние останков подсказывало, что Тина погибла той же ночью, 11 апреля 1981 года, или вскоре после. Её тело зачем-то привезли в этот глухой уголок в 96 километрах от Кедди и бросили на милость стихии. Два года, а то и больше, останки лежали под открытым небом, пока их не нашёл случайный прохожий.

Эта находка положила конец мучительной неизвестности, терзавшей близких Тины. Они наконец узнали, что с ней стало. Останки девочки предали земле рядом с могилами её матери Сью и брата Джона на кладбище в Куинси. Там они покоятся и по сей день. Но, несмотря на это, загадка смерти Тины осталась неразгаданной. Ответы, которых так ждали, утонули в новых вопросах.

Рональд Педрини, человек, нашедший череп, стал одной из самых интригующих фигур в этом деле. По всем данным, он был обычным парнем, собиравшим бутылки и банки для переработки. Но его находка, сделанная буквально через пару дней после трёхлетней годовщины убийств, в безлюдном месте, где редко ступала нога человека, выглядела слишком уж странной. Это породило слухи, которые не утихают десятилетиями. Был ли Рональд случайным свидетелем? Или его роль в этой истории не так проста? Никто не знает.

Ещё больше вопросов вызвал анонимный звонок в шерифское управление округа Батт. Неизвестный, узнав о найденном черепе, предположил, что он может принадлежать Тине Шарп. Удивительно, но это оказалось правдой. И всё бы ничего, но полиция почти не обнародовала деталей о находке. Как этот человек связал череп с пропавшей девочкой из Кедди? Шанс, что среди сотен пропавших людей в Северной Калифорнии это действительно была Тина, был ничтожно мал. Это совпадение кажется почти невероятным.

Кто звонил? Ответа нет. Следователи либо не стали копать глубже, либо просто забыли задокументировать этот звонок. Оба варианта вполне вероятны и лишь подливают масла в огонь споров о том, было ли расследование некомпетентным или даже подтасованным. Запись звонка нашли только в 2013 году, но она лишь добавила загадок, не приблизив к правде.

Тёмные тени Кедди: подозреваемые и последствия трагедии

Полиция хваталась за любую зацепку, но настоящих улик в деле убийств в хижине 28 было катастрофически мало. В отчаянии следователи даже обратили внимание на самых известных преступников Америки, надеясь, что ниточка приведёт к разгадке.

В начале 1980-х годов управление шерифа округа Пламас присмотрелось к Генри Ли Лукасу и Оттису Тулу. Эти двое прогремели на всю страну после ареста в 1983 году. Их судили за более чем дюжину убийств, каждое из которых было пропитано дикой жестокостью. Лукас получил приговор за 11 убийств, Тул — за 6. Вместе они признались в десятках преступлений по всем Штатам, что, если верить их словам, делало их одними из самых смертоносных серийных убийц в истории. Их готовность сознаваться во всём подряд заставила полицию проверить их причастность к делу Кедди, особенно когда выяснилось, что в 1980 году, за несколько месяцев до убийств, они колесили по Северной Калифорнии. Но надежды рухнули. Оказалось, что 14 апреля 1981 года, всего через два дня после резни в Кедди, Лукас и Тул были замешаны в убийстве в Джексонвилле, штат Флорида, на другом конце страны. Перемещаться с такой скоростью они не могли. Позже выяснилось, что в Калифорнию они вернулись только в мае 1981 года, уже после трагедии. Их исключили из списка подозреваемых.

Ещё одним, кто привлёк внимание, был Роберт Джозеф Сильверия-младший, позже прозванный «Убийцей из вагонов». Этот бродяга скитался по стране в товарных поездах, грабя и убивая людей, в основном в лагерях бездомных или у железных дорог. После ареста в 1996 году Сильверия начал признаваться в десятках преступлений, включая убийства, и полиция решила проверить его на связь с Кедди. В то время он жил неподалёку, в Куинси, всего в нескольких километрах к югу, и не раз попадался в поле зрения управления шерифа с 1979 по 1986 годы. Сильверия даже признался в убийствах в Кедди, но вскоре отказался от слов. Выяснилось, что в апреле 1981 года он сидел в тюрьме за кражу автомобиля. Его тоже вычеркнули из подозреваемых.

Осколки семьи и угасший Кедди

После убийств Сью Шарп и двоих её детей — Джона и Тины — трое выживших, 14-летняя Шейла, 10-летний Рик и 5-летний Грег, были отправлены на восточное побережье к отцу. Того самого, от которого Сью сбежала почти два года назад, разведясь с ним. Детям пришлось взрослеть в мире, где половины их семьи больше нет. Это была тяжёлая ноша, но они справились, выйдя из травмы сильнее, чем можно было ожидать.

Трагедия задела не только Шарпов. Семья Уингейтов потеряла 17-летнего Дану в ту же ночь. Гэри Уингейт, отец Даны, в 2001 году дал интервью San Francisco Gate. Он всё ещё жил в Куинси, недалеко от Кедди, но ответа на вопрос, кто убил его сына, так и не получил. Он знал одно: первое расследование было провалено. «Никто понятия не имеет, кто убил моего сына. Я давно отпустил это, иначе оно бы меня сожрало. Я не думаю об этом, не езжу в тот город-призрак и не знаю, есть ли там привидения. Но я знаю одно: в этом мире есть зло, и оно было в том доме той ночью», — сказал он.

Кедди изменился навсегда. Массовое убийство стало синонимом этого крошечного посёлка. Для десятков местных жителей, да и для всей округи, трагедия стала переломным моментом. Двери, которые раньше никто не запирал, теперь закрывали на замок. Чувство мира и справедливости рассыпалось в пыль. Майк Гамберг, тогда молодой офицер, а позже специальный следователь округа Пламас, вспоминал в интервью: «В 1981 году жизнь в этом сообществе перевернулась. Все стали подозревать друг друга, бояться друг друга».

Хижина 28, где Шарпы жили всего полгода, превратилась в мрачную достопримечательность. Любители true crime и подростки, ищущие острых ощущений, приезжали туда, чтобы взглянуть на место, где оборвались четыре жизни. Но время не пощадило дом. К середине 1990-х годов хижина и десятки других в Keddie Resort обветшали настолько, что стали опасными для жизни. В 2004 году владельцы курорта снесли хижину 28, надеясь похоронить мрачную легенду. Но было уже поздно.

Сегодня Кедди — лишь тень былого. Сообщество, в котором когда-то жили Шарпы, исчезло. Многие уехали, и лишь немногие остались. В Кедди теперь живут только призраки.

Как Кедди вновь заговорил о трагедии

Годы шли, а дело об убийствах в хижине 28 в Кедди словно застыло в пустоте. Вне округа Пламас о нём почти не говорили. Лишь несколько статей в местных газетах напоминали о трагедии, но за пределами этого тихого уголка Калифорнии история не находила отклика.

Всё изменилось в середине 2000-х, когда независимый документальный фильм о Кедди пролил свет на мрачные события, оживив интерес к делу. Затем, в 2008 году, вышел фильм «Незнакомцы». Хоть он и не был основан на убийствах в Кедди, многие в онлайн-сообществах заметили пугающее сходство с реальной историей. Это подстегнуло любопытство. Статьи о Кедди начали появляться в интернете, и дело, наконец, вышло за пределы провинциальных архивов.

В следующие годы история обсуждалась в узких кругах — на Reddit, Websleuths и других форумах, где любители true crime разбирали детали. Но настоящий перелом случился только в 2016 году, когда дело Кедди, пылившееся десятилетиями, вновь оказалось в центре внимания.

Ржавый молоток и письмо из прошлого

24 марта 2016 года в пруду недалеко от Кедди нашли старый ржавый молоток. Он был точь-в-точь как тот, что описывал Марти Смартт, отчим Джастина Исона. Марти когда-то упомянул, что потерял молоток за несколько дней до убийств 11 апреля 1981 года. Полиция всегда считала, что в нападении использовали два разных молотка, но на месте преступления нашли только один. Теперь, спустя более 30 лет, второй молоток всплыл на дне пруда, где пролежал неизвестно сколько времени.

Молоток тут же забрали как улику. Шериф округа Пламас Грег Хэгвуд, которому в 1981 году было всего 16 лет и который дружил с Джоном Шарпом и Даной Уингейтом, был уверен: это то самое орудие убийства. «Место, где его нашли… Его туда нарочно бросили. Это не случайная потеря», — заявил он местным репортёрам. Но Марти Смартт, когда-то считавшийся подозреваемым, уже не мог ответить на вопросы. Он умер в 2000 году от осложнений, вызванных раком.

Эта находка вернула Марти в центр подозрений, и вскоре её подкрепила статья в одной из местных газет. В ней раскрыли ранее неизвестные детали. Оказалось, что через несколько дней после убийств Марти покинул Кедди и написал письмо своей жене Мэрилин, от которой уже отдалился. Письмо было настолько красноречивым, что его трудно было игнорировать.

Для контекста: Марти и Мэрилин изменяли друг другу, и их брак трещал по швам. Мэрилин поделилась своими бедами с соседкой, Сью Шарп. В ночь убийств Сью, похоже, убедила Мэрилин уехать из Кедди и бросить Марти — так же, как она сама когда-то сбежала от своего жестокого мужа. Это могло озлобить Марти. Он винил Сью за крах своего брака. И вот как он закончил своё письмо к Мэрилин: «Я заплатил за твою жизнь, а теперь купил её ценой четырёх жизней. Ты говоришь, что мы закончили? Отлично! Чего ещё ты хочешь?»

Это письмо, о котором полиция знала с самого начала, каким-то образом «затерялось» в деле. Шериф Хэгвуд, комментируя это, был резок: «Вы могли бы взять новичка прямо из академии, и он справился бы лучше». По его мнению, первые детективы провалили расследование, а письмо — лишь одно из доказательств их халатности.

Но это было не всё. В 2016 году всплыла ещё одна деталь. Оказалось, что вскоре после убийств Марти якобы признался в преступлении во время сеанса терапии в местной больнице для ветеранов. Он регулярно посещал её из-за проблем с психикой — посттравматического расстройства, стресса, приступов гнева. Один из терапевтов утверждал, что Марти сознался в убийстве Сью и Тины Шарп, но отрицал причастность к смертям Джона и Даны. Марти, вероятно, думал, что его слова останутся в тайне, не зная, что признания в убийстве не защищены врачебной тайной.

Терапевт заявил, что сообщил об этом полиции ещё десятилетия назад, но тогда его слова сочли «слухами» и отмахнулись. Только в 2016 году эта информация снова всплыла, добавив ещё один мрачный штрих к истории расследования, которое, кажется, было обречено на провал с самого начала.

Когда в 2016 году в пруду близ Кедди нашли ржавый молоток, шериф Грег Хэгвуд поделился новостью, которая оживила застывшее дело. Полиция всё ещё рассматривала шестерых потенциальных подозреваемых. Были ли это уже знакомые имена из старых газетных вырезок или новые лица, Хэгвуд не уточнил. Но специальный следователь Майк Гамберг, давая интервью, был уверен: «Мы точно знаем, где они находятся». Все шестеро были живы, и это давало надежду, что правда о бойне в хижине 28 всё ещё может всплыть.

В апреле 2018 года Хэгвуд раскрыл ещё одну деталь, от которой у многих перехватило дыхание. На куске медицинского пластыря, найденного рядом с телом Сью Шарп, удалось выделить ДНК. По данным СМИ, этот след привёл к подозреваемому, который был жив на тот момент. Полиция продолжала работать над этой зацепкой, и это намекало, что дело далеко от завершения. Надежда на справедливость всё ещё теплилась.

В последние годы следователи сделали ещё одно открытие. В комнате хранения улик они наткнулись на запечатанный конверт, который десятилетиями никто не трогал. Внутри оказалась кассета с записью того самого анонимного звонка 1984 года, когда неизвестный сообщил полиции округа Батт, что найденный череп может принадлежать Тине Шарп. Этот человек, похоже, знал больше, чем говорил, но его так и не вычислили. Он оставался одной из самых интригующих фигур в деле — призраком, который мог держать ключ к разгадке.

Кассету отправили на анализ экспертам ФБР и Департамента юстиции, надеясь выудить из записи хоть какую-то информацию о звонившем. Каждый шорох, каждый акцент мог стать подсказкой, способной оживить расследование.

В 2021 году Хэгвуд и Гамберг выразили уверенность, что дело ближе к разрешению, чем когда-либо, подчёркивая, что они верят в причастность нескольких человек, включая возможных соучастников, которые всё ещё живы.

В январе 2025 года местный автор Дэвид Келлер опубликовал книгу «Разгадка Кедди» (Solving Keddie), где представил свои выводы о том, кто мог совершить убийства. Келлер утверждает, что дело могло быть раскрыто давно, но не раскрывает, есть ли в его книге новые улики, принятые полицией. Книга подчёркивает, что расследование остаётся открытым, и шерифское управление продолжает искать зацепки.

По состоянию на май 2025 года дело официально не закрыто, и полиция всё ещё принимает информацию, обещая анонимность и награду в 5000 долларов за сведения, ведущие к аресту виновных. Несмотря на новые улики и возобновлённый интерес, конкретных прорывов, таких как аресты или обвинения, не объявлено.